Пришлось дождаться, вытерпеть, когда они доберутся до дома, переоденутся и даже, когда вскипит чайник, как оказалось, детали преступления лучше всего обсуждать, сидя за кухонным столом.

Низкий и тесный — как раз годился, чтобы обмениваться тайнами. Мэйгрид налила горячей жидкости каждому в кружку до самых краев и уселась на табурет, пристально смотря на Аластера. Он обещал рассказать обо всем, что знал, что произошло с его братом и что касалось ее.

История начиналась банально: два юноши влюбились в девушку неземной красоты. Два красавчика-брата, практически одинаковые с лица, но разные по характеру, одному из которых выпала удивительная честь стать Золотым. Мэйгрид не хотела снова слушать ту часть, в которой Аластер безутешно вздыхает, говоря о том, что та самая лесная нимфа выбрала не его. Обошлось без щенячьего выражения лица, всего лишь сухая констатация факта и он переключился на тот момент, что за месяц до знаковой встречи с красоткой древняя магия драконов выбрала Раймера своим новым хозяином, а после того, как он увлекся девушкой магия начала давать сбой, словно отталкивала его. На это не обращали внимания, потому что «магические» проблемы бывали и, первое время приходилось притираться к новым силам, но брату становилось только хуже. Решение, которое он принял на семейном совете помимо того, что сообщил, что собирается жениться, было таким — он передает силу своему младшему брату Аластеру. Сила — это непросто магическое преимущество, но и власть, которая уступает лишь королевской, конечно, ее решили оставить в семье. Настал день ритуала, братья разошлись по башням, а потом Аластер понял, что все пошло не так. Он ощутил силу, она наполнила его, но лишь на половину… а затем связь и вовсе оборвалась и он понял, что случилось плохое. Про то, как нашел брата, он сократил, опустил часть, при этом не выпуская кружку с чаем из рук. Не задел и тот момент, что его обвинили в случившемся, только лишь то, что последующие три года он жил с огрызками магии Золотого, которые слабели и чахли в нем, потому что двух Золотых не может существовать и магия выбрала нового дракона — Брайса.

— А потом случилась ты, — Аластер откинулся на спинку стула. — Клянусь, я не сразу понял, что во мне просыпается магия, и я не знаю, почему это происходит, когда ты рядом.

— Кажется, нам нужно будет навестить ведьму с болот. Думаю, она знает больше, чем сказала, — Мэй все же сделала глоток чая, который успел порядком остыть с момента начала беседы. Она хорошо помнила, как та все время твердила, что Аластер сделал свой выбор и выбрал то, что выбрал, и что ему следует разобраться с текущим, а не с прошлым. — Погодите, корри Аластер, — Мэйгрид напряглась. — Если ваша сила увеличивается, значит ли, что в этот момент сила корри Брайса уменьшается?

— Вероятнее всего — раздался прямой и честный ответ.

Утром следующего дня, когда Мэйгрид после завтрака направилась проверить почтовый ящик, среди счетов за недавно доставленные продукты, она нашла еще одно письмо, в золотом обрамлении с вензелями и гербовой печатью.

Аластер рассматривал его скептически, потом все же надломил сургуч и пробежался взглядом по тексту.

— Мэйгрид, как ты смотришь на то, чтобы вместо… что ты обычно делаешь по пятницам… в любом случае вместо этого посетить королевский бал, в качестве моей плюс один?

— Вы ведь издеваетесь, корри Аластер? — уточнила она, недоверчиво разглядывая дракона.

— Ни в коем случае.

Мэйгрид скептически разглядывала приглашение, в котором черным по золотому значилось: «Его Величество Роберт властитель драконов в небе, король и наместник богов на земле приглашает вас на Весенний бал. Приглашенный корри Аластер (+1)».

В целом то и все, чересчур вычурный вензельный текст, сплошь из завитков и черточек, но Мэйгрид читала его снова и снова, не в силах поверить, что плюс один — это она. Ее посетило чувство, которое присуще любой молодой деревенской девчонке, когда ей сообщают, что она неожиданно попала в сказку — недоверие. С детства приученная к тяжелому труду и отсутствию каких-либо подачек Мэйгрид знала, что если тебе протягивает незнакомец сладкую конфету просто так, то ее не стоит тянуть сразу в рот, а следует выкинуть в выгребную яму. Конечно, она понимала, что Аластер не решил праздно развлечься в замке и не просто так тянет ее с собой, а задумал, что-то нехорошее на манер их прошлой вылазки.

Самое основное Аластер взял на себя: позаботился о платье, нанял служку, чтобы уложить Мэй волосы и накрасить ее, она же делала все остальное — заплатила им всем по указанной сумме, рассчиталась из средств дракона за экипаж, цветы, что будут его украшать, позаботилась о том, чтобы костюм Аластера как следует отгладили и подготовили к выходу в свет, в целом у нее наконец-то появились дела, за которые она с радостью и взялась. Дракон выдал ей красивую грамоту с гербовой печатью, в которой говорилось, что госпожа Мэйгрид Вейр находится на службе у корри Аластера в звании личной помощницы, как оказалась, эта бумага с ноги открывала дверь во многие места. Теперь не приходилось стыдливо прятаться за драконом и терпеть надменные взгляды продавщиц, которые всем своим видом показывали, что работа с человеком — не для них. Теперь же, забирая очередную покупку из магазина, ее не гнали к черному входу, как многих слуг, а предлагали даже присесть и выпить чаю. Она старалась наслаждаться текущим положением дел, но не слишком. В голове зудела мысль, что стоит быть осторожнее с учетом того, что за ней до сих пор могут следить. Конечно, ничего интересного они не узнают, кроме того, какого цвета предпочитает носки корри Аластер или что в кондитерской она заказала к вечеру медовых пирожных. Мэй не знала, как это назвать, но в глубине у нее зрело нехорошее предчувствие, ничем не подкрепленное, но оно скребло мелкими коготками, что дело дрянь.

Служка, которую нанял Аластер, оказалась довольно бойкой и умелой девицей. Краснощекая, явно человеческого происхождения, хоть ее глаза и горели так ярко, как могут у драконов. Она высовывала кончик розового языка, в моменты особого сосредоточения, пока колдовала над волосами. Носилась вокруг Мэй, ловко подхватывала пальцами шпильки, вытаскивала их из поясной сумки с множеством отделений и вкалывала в волосы, заставляя непослушные локоны лежать смирно волосок к волоску. Время от времени она спрашивала все ли в порядке и довольна ли заказчица, а когда ловила ее заинтересованный взгляд на себе, то улыбалась.

— Гадаете кто я, человек и дракон, госпожа?

Мэйгрид вздрогнула, она не привыкла, чтобы к ней обращались столь уважительно, тем более используя неподходящее к ней «госпожа».

— Признаюсь честно, есть немного. Мне казалось, что я хорошо научилась отделять людей от драконов.

— Я полукровка, — рассмеялась она. — Моя мать родила меня до обращения.

— Значит, это не сказки? — удивилась Мэйгрид.

Она слышала, о чем иногда шепталась Мэри с подружками, когда они фантазировали начитавшихся своих романтических книжек. Дракон забирает прекрасную девушку на Острова, они влюбляются друг в друга, и он обращает ее в дракона, и тогда они соединяются как истинная пара. Кто-то даже мечтал о таком.