class="p1">Она нервно теребила прядь волос и кусала губы. Я выжидающе смотрел на нее.

- Киллиан, - девушка вздохнула. – Я хочу домой.

- Я тоже, - постарался смягчить свой тон, но он прозвучал ехидно. – Но мой дом у меня отняли много лет назад.

- Это сделал Эдвард? И ты решил в отместку отнять наш? – глаза ее наполнились слезами. – Мы пленницы!

Только не это. Ненавижу женские слезы. Сразу начинаю чувствовать себя виноватым. Был ли я в чем-то виноват перед ней?

- Я отдал вам одну из лучших кают, вас кормят лучше всех на звездолете, ты каким-то образом выбралась из каюты и сейчас стоишь в самом важном отсеке, но я не кричу и не вышвыриваю тебя отсюда. И ты называешь это пленом?

- Мы не можем покинуть «Приговор»! Ты удерживаешь нас здесь насильно!

Я развел руками. Что ж поделать.

- Деметра, тебе придется полюбить этот корабль. Он станет твоим домом на очень долгое время.

Эти слова ее добили, она закрыла лицо руками и стояла так какое-то время, пока не собралась с силами. Затем убрала их и резко откинула назад длинные волосы. Лицо ее было решительным.

- Киллиан, - она расстегнула пневматические застежки на своем скафандре, и он, чуть слышно шелестя, упал к ее ногам.

К слову, под скафандром ничего не было. И меня, как любого мужчину, этот факт взволновал. Я был заинтригован, хотя ее поступок сбил меня с толку, и я понял, зачем она это сделала, только когда Деметра заговорила. А когда понял, чуть не расхохотался.

- Ты ведь для этого схватил нас?! – голос ее был гневным. – Я сделаю все что угодно, только не приближайся к моей дочери и отпусти нас! – в интонациях проклюнулись умоляющие нотки. – Пожалуйста.

- Деметра, - я с трудом сдержал усмешку. – Ты долго на это решалась? Скажи мне, куда подевалась твоя гордость?

Мой вопрос ее ошеломил и гневную речь пришлось отложить. Кое-кто собирался стать мученицей, а показался продажной девкой.

- Ты… - медленно до нее начало доходить. – Ты не собирался ничего такого…

- Тебе нужный честный ответ?

Она кивнула, не сводя с меня взгляда синих глаз.

- Я бы хотел этого. Но я не настолько уродлив, чтобы брать женщин против их воли и наблюдать отвращение на их лицах. Напротив, меня радуют написанное на них блаженство и улыбки, чего не скажешь про твою страдальческую мину. – Мои слова оскорбили Деметру до глубины души. – Ты можешь остаться, но только по доброй воле. И да, я был бы этому очень рад. Но если ты собралась сделать это ради своего спасения, дверь за твоей спиной. Я тоже пойду спать.

- Ты мерзавец, Киллиан Джонс!

Вот как?! Мне мои слова казались достаточно благородными, но, оказывается, я мерзавец. Она явно забыла, кто я. И я решил припугнуть ее перед сном.

Я аккуратно стащил повязку с отсутствующего глаза и откинул назад волосы. Затем встал с кресла и подошел к ней почти вплотную, чтобы она могла лучше разглядеть меня.

- Повтори свои слова, - угрожающе медленно произнес я.

Деметра сглотнула. Грудь ее вздымалась часто-часто, и я держал себя неимоверным усилием воли, чтобы не опустить глаза и не испортить мизансцену. Пустая глазница с уродливым шрамом ее напугала и напомнила, что перед ней не просто зарвавшийся пират, а Киллиан Джонс, опустим все титулы и достижения.

Я медленно присел и поднял скафандр Деметры. Она была обжигающе красива и стройна. Даже Весна, с которой я провел целый месяц, не была столь ослепительна, как эта девушка.

И в тот момент я решил во что бы то ни стало сделать так, чтобы она пришла ко мне еще раз, но не с видом жертвы, а сгорая от страсти.

- Оденься и иди. Спокойной ночи, Деметра Тич.

Ее лицо вспыхнуло ярко-алой краской, губы задрожали от ярости, а глаза загорелись таким ненавистным пламенем, какое могло бы разнести в клочья половину галактики. Но, клянусь, так она казалась мне еще прекраснее.

Я отвернулся, позволив ей спокойно одеться, и повернулся только тогда, когда услышал тихое шуршание шлюзовой двери.

Деметры в рубке не было.

Глава 10. Нифельхейм и Аид

Я уже вторую неделю собирал робота, который должен был исследовать Нифельхейм. Собрать его было легко, нелегко было придумать, какие функции ему присвоить. Мне не было точно известно, что случалось с предыдущими устройствами. Их собирал не я. Не считайте меня чересчур самоуверенным. Я собрал «Приговор», и ничто другое мне не было нужно. Но речь шла о моей дочери. И я бы собрал тысячи «Приговоров», сотни бомб, взорвал бы десятки планет, если бы это могло мне вернуть ее.

Поэтому мой робот, крохотный, больше похожий на летающее насекомое, был оснащен мощными камерами и всевозможными датчиками: тепловыми, реагирующими на движения, на звук, на любые колебания воздуха и почвы, даже на изменение температуры и уровня радиации. Мой робот был защищен от всех видов излучений, запрограммирован на самоуничтожение и моментальный переброс файлов записи в бортовой компьютер. Трансляция должна была вестись в режиме реального времени, но кто знает, какой момент, из заснятых роботом, будет последним?

Получилась маленькая симпатичная стрекоза. Фенриру мой робот не понравился. Он демонстративно отвернулся от назойливо кружащей перед его носом мелочи. Я решил, не откладывая, протестировать робота и отправил его в комнату Деметры и Софи. Все, что видел робот, отражалось на большом мониторе в навигационной рубке. Лабиринт коридоров, слабо освещенных, когда в них никого не было; куча шлюзовых дверей; кают-компания; кубрик; робот свернул в коридор, где располагалась каюта моих пленниц.

Я отправил «Приговору» приказ открыть шлюзовые двери. Робот послушно влетел внутрь и сел на потолок, фиксируя происходящее в каюте.

Деметра сидела на полу, рядом с ней была Софи. Первая заплетала дочери косу. Когда двери разъехались, она подняла голову, и я успел заметить, как ее лицо приобретает маску сдержанной холодности. Очевидно, она ожидала увидеть меня.

- Не нравится мне этот корабль… - пробормотала Деметра.

Я слышал ее голос так ясно, будто она стояла за моей спиной.

- А Киллиан? – по-детски невинно спросила Софи.

Я внутренне напрягся, ожидая ответа.

Деметра грустно улыбнулась, завязала ленту на косе дочери, встала