аферы, как кур в ощип, в полном неведении и в качестве подставного лица!

Да, удружил компаньон Валя, недаром стеснялся по телефону. Однако бить отбой не представлялось возможным. Можно, конечно, сказать, что вышло недоразумение, но все равно поздно. Правда, свалять дурочку никто не мешает, только таким способом возможно выйти из неприятной ситуации с минимальным ущербом. Как говорил друг Валя не единожды и не дважды? "Притворись дурочкой, мое прелестное дитя, особенно стараться не придется."

Поэтому, не прикладывая особых стараний, я дождалась паузы в монологе Наташи и стала сочинять заказанную фразу. Следует признать, что обстановка отвлекла и сформулировать удалось не сразу, а результат оказался весьма так себе.

– Вот если бы, Наташа, ваши сенсации включали главный потребительский товар, скандальные и подозрительные смерти. Деньги и трупы. Книга пошла бы нарасхват, – сказала я с отвращением к себе и к ситуации.

– Скажем, самоубийство банкира или загадочная смерть каскадера на ипподроме. Что ты мне говорила, помнишь? – в кресле рядом со мной оказался Володя и удивительно точно вступил в разговор.

Скорее всего, он дожидался моей реплики будучи сам в невидимой засаде. Но признаю, вышло достоверно, будто мы долго заранее репетировали.

– Ну, о банкире Тимочке материальчик захватанный, народ поупражнялся, – с недовольством ответила Наташа. – А насчет Нурлана это бабушка надвое сказала…

Володя неделикатно, но незаметно толкнул меня локтем, я сообразила и высказалась.

– То-есть? Что за бабушка? – оказалось, что невпопад.

– Идиома, бытует в русском языке, – вежливо, но ядовито пояснила Наташа. – Когда дело неясно, говорят, что бабушка…

– Кате не про бабушку интересно, а про этого, как его там, – сказал Володя и для разнообразия легонько пнул меня ногой под столом.

– Да, не о банкире, вы имя назвали, – повиновалась я, потом врубилась и добавила. – Смерть на ипподроме.

"Тысячу чертей в печень и в селезенку, бабушке вашей и Валькиной тоже!" – думалось тем временем.

– Вообще-то установлено, что он умер естественным образом, говорили, что пил много и отравился суррогатом, – пояснила Наташа. – Мы с ним мало общались, разные интересы, но вот слухи были. Мафия, деньги, скачки. Не знаю, точно не скажу.

– А ты скажи, что знаешь, может, Катя заинтересуется, – заметил Володя, но от секретных жестов воздержался.

– Он совсем недавно умер, полугода не будет, – сказала Наташа и потянулась за очередной сигаретой. – Актер и каскадер, конные трюки, заметные роли. Нурлан Алибегов, знаете его?

– Да, конечно, – наобум сказала я, но тут же поправилась, поскольку Володя просигналил локтем. – Да нет, знаете ли, не очень. Хотя и слышала.

– Наверняка вы его видели, – пояснила Наташа. – Ну, такой был крупный, лицо широкое, очень выразительное. Играл басмачей, душманов, потом бандитов. Последнее время был завязан с ипподромом, лошади, тотализатор. Умер таинственно.

– А что, может и получится, – небрежно бросил Володя. – Дать ретроспективу, кадры из фильмов, лицо запоминающееся, играл злодеев, погиб странной смертью. Как вам, Катюша, такой материальчик?

Очень настоятельно подкладывал Володя покойного кинобандита, и я решила произвести проверку.

– Ничего, можно подумать, – согласилась я. – А что с банкиром?

Как я ожидала, в щиколотку мне ткнулся ботинок. А Наташа ответила после долгого размышления.

– Тимочку я знала меньше, так себе знакомство, хотя о нем, конечно слышали больше, сколько народу обул, будут помнить долго, – сказала она, а я поняла, что журналистка не в курсе нынешнего дела и более того. – А с Нурланом мы с юных лет знакомы, с института, до кино.

Володя оживился, но я не стала дожидаться сигнала, они накапливались и грозили обернуться травмой.

– Да, неужели? – боюсь, мой вопрос прозучал тускловато.

– Нет, вы Катюша так и не поняли, о ком речь, – заявил Володя решительно. – Увидели бы хоть один кадр, сразу вспомнили бы. У него такое лицо… Наташ, ну подскажи!

– Я могу даже показать, у меня есть уникальный снимок, – предложила Наташа. – Много лет назад мы в гостях пили чай, а снимал нас оператор Гусев…

– Это который в котелке и с тросточкой? – спросил Володя и забыл пнуть меня под столом.

Поэтому я вступила в разговор от своего лица, тема была богатая. Дмитрий Гусев, бывший кинооператор, ныне звезда рекламы первой величины, был личностью, известной не только в бомонде, но и всенародно, почти как Леня Голубков. В отличие от последнего, Гусев артистично изображал господина приятной наружности в шляпе и с тросточкой, как Володя точно подметил.

– Но он-то жив, как я понимаю, – заметила я. – Буквально вчера видела его в пролетке, потом он сел на диван. Господин из рекламы, сам снимает, сам играет, сам себе…

– Да, конечно, – подтвердила Наташа. – Значит, вы помните мою статью "Господин из рекламы". Вышло занятно.

– А жаль, – я вспомнила предмет разговора. – Если Гусев вас снимал, то на картинке его нету. Был бы документ века – никому неизвестные мальчики пьют чай, а мы знаем, кем они станут.

– Почему же, там и девочки были, например я, а снимали друг друга по очереди, – слегка обиделась Наташа. – И Митя Гусев имеется, по-моему, вместе с Нурланом, у меня их несколько, этих фотографий. Действительно редкость, кого там только нету, все приходили, пили чай и снимались по очереди. Хорошая была компания. Кстати, можно взглянуть, если вам интересно.

– Пожалуй, – согласилась я без подсказки.

И вправду богатый материал, может, "Факел" не откажется от идеи. "Прошлое и настоящее живых и мертвых звезд!" Каково?

– Хотите, прямо сейчас, я подвезу, – предложил Володя с тщательно скрываемой готовностью и обратился к Наташе. – Время детское, как твои посмотрят на гостей?

– Они привычные, – заверила Наташа. – Но архив у меня не дома. Мы старые бумаги свезли на другую квартиру, у мужа тетка умерла, оставила наследство. Там много чего хранится на антресолях, и мой архив тоже.

– А туда, что – нельзя? – очень острожно спросил Володя. – Кстати, где это территориально?

– На Соколе, у метро. Конечно можно, – ответила Наташа. – У меня там жильцы, заодно проверю, как они устроились и ведут себя. Не помешает. Поехали.

– Катюша? – для проформы осведомился Володя.

– Очень удобно, – подтвердила я. – Потом меня домой подбросите. Я живу рядом. Но, значит, играть не будем?

– В другой раз, Катюша, совершенно непременно, – заверил Володя и помог мне подняться.

Насколько неуместным оказался глупый вопрос о рулетке свидельствовали потом два синяка, оставленные на память милейшим Володей чуть пониже локтя. С сожалением я миновала игорную залу, в плюшевом святилище нам церемонно отдали верхнюю одежду и пожелали доброго пути. У порога нас ждал черный БМВ, машину специально подогнали.

В полном молчании, если не считать дорожных указаний, мы проехали по городу в комфортабельном авто, им Володя безусловно гордился, на основании