к разумному существу, на беспардонную лесть ты всегда клевала. В заключение я признал свое бессилие и сложил с себя отвественность. Ты трупешники заказала, ты и разбирайся, должна быть элементарная справедливость. А я умываю руки.

– Мой, что хочешь, на доброе здоровье, – разрешила я. – Но это не поможет. На процессе я дам показания, что ты склонил меня к преступным действиям, подсунул труп в казино и поиграть не дал! Ну да ладно, пока ты на свободе, то можешь пригодиться, а именно…

– Да, я хотел дать отеческий совет, – прервал меня Валентин. – А именно. Попробуй не соблазниться взяткой за дачу ложных показаний. Володя наверняка станет предлагать деньги за молчание – лучше не бери. Из двух зол меньшим будет пойти с газетной девкой и потрафить ее процессуальным надобностям. Она в полной истерике и способна затребовать тебя в прокуратуру под конвоем. До таких эксцессов лучше не доводить. Если неизвестный труп не твоего производства, то особенно опасаться нечего. Расскажи, что знаешь, только вот…

– Не надо меня зря обижать, – запротестовала я. – Понятное дело, что я вас с конторой упоминать не стану. Постараюсь умолчать, кто звал меня в казино, отговорюсь издательскими интересами. Оно вполне сойдет за правду, все будут целы и сыты.

– Давай я начну бессовестно льстить, – пообещал Валентин. – Я давно знал, что в экстремальных ситуациях ты способна проявить зачатки разума. Мерси, моё прелестное дитя, иногда ты – настоящий друг.

– Взаимно, Валечка. Когда узнаю, чей труп объявился и чего от меня девушка ждет, то не премину доложить по всей форме, – пообещала я, растрогавшись до потери бдительности. – А ты раскинь мозгами и срочно вспомни, кто нам золотое колечко подбросил, не верится, что оно само прикатилось. Тогда мы сопоставим данные и наметим линию поведения на суде. Адье, дружочек Валюша, с Богом в помощь!

– Да уж, никакому Стивену Кингу тебя не придумать, лихо закручиваешь, крошка, Бог с тобой! – сделал комплимент Валюша и рассеянно отключился.

Насчет Стивена Кинга я судить не берусь, а меня в неприятной ситуации волновали два вопроса в изложенной последовательности: чей труп обнаружили в запасной квартире у Наташи, и кто впутал нас с Валентином в дело, оказавшееся мокрым. Что касается Володи с золотым перстнем, то он явно служил подручным и исполнителем. А сейчас позорно запаниковал, как бы не навалял дурака, с ним надо обращаться осторожно, как с тухлым яйцом – без дела не болтать и не пытаться расколоть. С Наташей получалось немного сложнее. Я не могла представить, на кой черт ей сдались мои показания, невзирая на то, чье мертвое тело обрело вечный покой на запасной квартире, оставленной в наследство ее мужу. То-то он небось обрадовался!

Мое любопытство по поводу дел Натальи Ржеутской было почти полностью удовлетворено тем же самым днем. Я ждала, что первым объявится Володя и начнет склонять к отказу от свидетельских показаний. Однако Наташа его опередила, она запомнила визитную карточку, где значились Екатерина Малышева и издательство "Факел", так что Володя изъял у нее мои координаты напрасно.

В районе полудня позвонила младший редактор Ванда и сообщила, что, во-первых, моим деньгам надоело валяться, они могут нечаянно разойтись по рукам, если нерадивая хозяйка не объявится немедленно. А во-вторых, в виде бесплатного приложения в "Факел" прибыла клиентка и наводила справки насчет меня. Ванда пыталась ее отговорить, но женщина не поддалась увещеваниям и требовала домашний адрес или телефон. Ванда категорически отказала, но упорная клиентка выговорила компромисс. Ванда согласилась позвонить мне домой и доложить, что некая Наталья Ржеутская желает связаться, а ее дело не терпит промедления. Вот Ванда и звонит, а женщина, назвавшаяся Натальей Ржеутской, ждет в коридоре результата собеседования.

– И не отвяжется ни в жизнь, пристала, как репей, – так Ванда прокомментировала телефонограмму.

Я вздохнула и попросила пригласить клиентку к аппарату, далее обещала быть в стенах издательства через полтора часа и встретить ее у входа. Звучала Наташа ужасно, как жительница загробного мира, которую заставили дозваниваться до нашего грешного сквозь адские помехи. При личном свидании под "факельной" сенью журналистка Ржеутская звучала не лучше и смотрелась соответственно. В свете ясного морозного дня Наташа оказалась дамой средних лет, засушенных форм и тусклых цветов. Украшали ее внешность лишь большие очки в мозаичной оправе от Нины Риччи, также запах известных "нинкиных" духов плыл за ней по воздуху. По-моему, "воздух цветов", но не ко времени. Я уважаю Нину Риччи, но ею овевать труп!

Мы с Наташей изъяли у Ванды скопившиеся деньги и отнесли их в маленькую, но уютную забегаловку, приткнувшуюся под лестницей нашего здания. Там в относительном безлюдье и под тихую музыку Наташа рассказала свою печальную историю. В квартире, которую она сдавала за низкую цену двум конторским девочкам, ужасным поздним вечером обнаружился труп Вени, на чью голову Наташа посылала проклятия в Володиной машине. Жилички, надо заметить, обе служили у Вени в конторе, именно он уговорил Наташу заселить ими пустующую площадь. Покойник имел сопутствующий интерес – использовал квартиру для свиданий, как с означенными девочками, так и с иными, множественными и неизвестными. Последнюю деталь Наташа выявила в процессе бурного скандала.

Выяснения отношений имели место на следующий день в стенах офиса Вениамина Малика, куда Наташа прилетела в яростных чувствах. Обычно она пользовалась конторой и компьютером, чтобы набирать и записывать на дискету еженедельные статьи в газету, где требовали творческую продукцию именно в таком виде. Контора Малика, в основном занимавшаяся рекламой и раскруткой в шоу-бизнесе, любезно предоставляла Наташе компьютерные мощности и услуги девочек, которым Наташа диктовала статьи. На сей раз Наташа ворвалась в офис фирмы "Мал и К" вне расписания и с ходу приступила к допросам с пристрастием. В офисе по раннему времени сидела только одна из девушек, она отпиралась, заявляя, что если шеф проводил время на квартире Наташи, то не с ней, а с напарницей или водил туда посторонних девиц разного поведения. А ключи они ему дали, запасную связку, кто отказывает начальнику в таких пустяках? Появившаяся вскоре напарница, будучи допрошенной отдельно, заявила буквально то же самое тем же текстом. Наташа изливала негодование долго и успела дождаться прибытия Вениамина Малика, которому она предъявила претензии не стесняясь, прямо при девках. В процессе высказала мысль, что она сдала квартиру по заниженным ценам не для того, чтобы там устроили непотребный дом, тем более, что ее супруг пока не вступил официально в права наследства и не желал осложнений!

Вениамин Малик, вопреки ожиданиям, устоял под градом обвинений, не проявил признаков раскаяния,