полевых армий и силу еще одного нашего удара, на этот раз одного. Прямого и максимально мощного, укрепленного максимально танками и самоходными установками. Этот последний должен будет окончательно разбить уже перепуганное и растрепанное окруженное войско.

Вот весь план, неплохой, как считал Сергей Александрович. Конечно, это только теория, которая пообтешется при подходе к практике. Русская поговорка «наработали планы, да забыли про овраги, а по ним ходить» как раз написана про этот случай.

Что же, и мы не лыком шиты, будем реагировать на создавшиеся трудности, авось прорвемся, а?

Глава 10

Трудности, которых Сергей Александрович, скрепя сердцем, ждал, начались еще до нашего долгожданного наступления. Что делать, противная сторона ведь тоже не сидела, сложа руки. Гот, паршивец эдакий, все-таки осмелел, очухался после неудачного наступления и начал новые, пока еще робкие попытки продвижения то там, то тут.

Сил у немецкого командующего все же был немного и сделать что-то полезное (для нас неприятное) он, в принципе, не мог, даже если бы горячо хотел. Проблема, однако, состояла в том, что и наши обороняющиеся части после Вяземского котла были немногочисленны, набраны из кого попало – в основном из уцелевших окруженцев и из слабых резервных частей.

Особенно тяжелое положение стало на Волоколамском направлении в 16 армии. Волоколамск уже немцы взяли и потихоньку шагали дальше, опьяненные близостью Москвой. И командарма, по сути, не было. Прежнего К.К. Рокоссовского взяли в группу, нового – А.П. Белобородова – еще вводили в курс дела.

Это ведь было такое тяжелое время – конец 1941 год – когда людские ресурсы уже в целом истощились, и приходилось пополнять их по крохам. А промышленное производство все полностью не налаживалось, ведь немцы понемногу, но двигались, оккупируя южную металлургическую базу с Харьковом, почти нейтрализовали центральную промышленную базу. При чем и завоевали-то не всю, включая Москву. Но пока эвакуировали, пока здесь проводили демонтаж, а здесь опять монтаж оборудование, время шло. Это только в начале 1942 года слегка облегченно вздохнули. А в последние месяцы 1941 года не хватало всего.

Штучные довоенные дивизии, взятые с Дальнего Востока, были еще ничего, а вот новые, честно называемые не дивизии, а бригады, на самом деле были слегка усиленные полки. И армии, также ослабленные, по 4-6 истощенных дивизий, еле-еле оборонялись на своих полосах.

Начальник штаба группы генерал-майор Г.М. Михайлов твердо посоветовал забрать часть сил из атакующей группировки. Иначе ведь произойдет непоправимое – Гот все-таки прорвет линию фронта и окажется в Москве!

Михайлов рассуждал логично и рассудительно, но попаданец Сергей Логинович знал и другое (Михайлов, разумеется, тоже) – атакующая группировка была и так небольшой. Ставка больше сил дать не могла, И.В. Стали не имел ни готовых, ни хотя бы невооруженных резервов. При этом попаданец знал – пополнение вскоре будет, но к началу декабря, и тоже небольшое.

Приходилось надеяться только на свои силы, при этом не из наступающей группировки. Как Г.К. Жуков в прошлой реальности, брать из неатакованных участков понемножечку – пополненный стрелковый взвод, батарею или даже отдельные орудия 45-мм или 76-мм, пулеметный расчет «максима» или зенитного ДШК.

Или уже сам проходил вплоть до передней линии, интересовался, как на учебных маневрах, зонами обстрела пулемета или ПТР, глубину гнезда или окопа. Наличие патронов или гранат, конечно же, режимом питания красноармейцев. И ничего что немцы зачастую начинали страшную пальбу из минометов и орудий или, хотя бы, из винтовок и пулеметов.

Волю в кулак и спокойно ходишь по траншее, бравируешь оглашенной храбростью. А чем еще бравировать бедному командующему, коли резервов у него совсем нет?

Однажды на участке инспектируемого полка немцы начали атаку. Вряд ли специально, атаки здесь шли непрерывно, поэтому и пришлось проводить визит командующего. И ведь немцев-то было немного – пять танков Т-II, Т-III, и скорее уж танкетки, а не танки – два пулеметных Т-I. И пехотная рота, явно неполная.

Но и в обороне было защитников немного – ПТР и ручной «Дегтярев» расчетами, десяток красноармейцев с «Мосинками» и двумя автоматами, то есть пистолетами-пулеметами Дегтярева (ППД). Командиром у них был тоже не в командирском (офицерском) звании. Простой младший сержант по фамилии Павлов. И мало ли что людей у него немного, участок-то обороны, почитай, ротный, а командир всего лишь младший сержант. Ладно, к ним явились командующий группы генерал-лейтенант и командир полка майор Касимов, настырный татарин, который упорно не хотел отставать от Романова, хоть топором его чеши!

Словом, в среднем командиров в бое было достаточно, но это как средняя температура больных по больнице. У пятерых повышенная, у двоих нулевая, потому как мертвые. Зато средняя комфортная!

И первый номер расчета ПТР по фамилии Трофимов то ли испугался немецких танков, то ли нашего генерал-лейтенанта, только тупо дважды пальнул по лобовой броне. Ох! В начале войны этого было достаточно, побил бы. А сейчас немцы укрепили лобовую броню «тройки», пуля противотанкового ружья и бессильно отлетела, только жестяно звякнула.

- Смотри, - начал учить генерал-лейтенант, словно ему делать нечего, - лобовая броня танка Т-III уже крепкая, из ПТР не пробьешь. Зато борт по-прежнему слаб. Так стрелять!

Романов просто отобрал у рядового Трофимова ПТР резко налево и сразу выстрелил. Немецкий танк, так шустро шедший вперед, резко остановился. И хотя видимого эффекта не было, но остановка оказалась так неуклюжа, что и не профессионалу ясно – подбит! Противотанкист никак не обозлился, наоборот, старательно отдал ему следующий патрон.

А вот сам генерал-лейтенант был сильно недоволен.

- Черт! - выругался он, пояснив: - хотел было пояснить, как можно в борт подбить «тройку», а нечаянно подбил «двойку». О, а вот эта «тройка»!

Следующий танк, шедший за подбитый, действительно оказался Т-III. Как-то он оказался за «двойкой»? Впрочем, обозленному генералу было уже все равно. Он быстренько перезарядил, прицелился и снова выстрелил.

То ли Сергей Александрович настолько был зол, то ли ему повезло, только пуля из ПТР не только попала в борт танка и остановила его двигатель, но она еще подожгла бензин. Буквально моментом позже вся тушка Т-III пылала.

Вот! - уже удовлетворенно сказал Романов. Сказал, адресуясь Трофимову: - а если танк идет к тебе лбом, то либо жди поворота, когда он повернется борт, либо бей в гусеницу. Так!

Генерал-лейтенант перезарядил и метко выстрелил в гусеницу, в результате повредил ее. Механик-водитель то ли был неопытным, то ли