И если первое вызвало некоторую грусть, и он собирался линию фронта значительно отодвинуть, при том, что главная цель была все же другой. То второе уже настораживало. Разведка «зевает» или же неприятель действительно пассивен? Пометил себе – вызвать начальника разведки группы и потребовать от него активизировать деятельность его подчиненных.

Он просмотрел отчет начальника разведки И.Д. Васильева, благоразумно подсунутой ему на стол начальником штаба фронта. Разведка двух армий провела поиск, взяты пленные и ряд документов. Нет, никаких серьезных изменений не происходило.

С другой стороны, логично предположить, что Гот и не будет шевелиться. Последние сражения привели к серьезным кровопусканиям в танковой группе. Не до того пока. И серьезные подкрепления в ближайшие дни ждать не стоит. Вяземский котел советских войск, к сожалению, приказал дальше жить. Мелкие группы красноармейцев и командиров еще существовали, но основная масса уже либо погибла, либо попала в плен. Мда-с!

Но теперь немецкие войска, а для армий Можайской линии обороны 4 и 9 полевые немецкие армии, должны еще сгруппироваться, подтянуться к новой линии фронта. А это, с учетом российских просторов, никак не меньше нескольких дней.

Советские войска. С учетом относительно небольших потерь в последних боях и последние подкрепления в технике и людях, то их положение было благополучно. Опять же относительно. После сокрушительных потерь в Вяземском котле, существующий Западный фронт все равно с прибытием полевых армий сильно отставал от врага как в количественном, так в качественном отношении.

Вот и получалось, что грядущее наступление уже не желательно, а обязательно. Иначе придется повторять практику прошлой реальности осени 1941 года и пятится спиной чуть ли не до московских окраин.

А может и дальше. Реальность-то другая. Пусть похожая, но не 100% копированная. Пока она изменяется со знаком плюс, но, чем черт не шутит, может и повернется со знаком минус.

Стоп, хватит дергать за свои нервы, они и так измочалены. Лучше подумать перед тем как шлифовать детали операции, о цели же оной операции. Первоначально она была простой и внятной – отбросить 3 танковую группу генерала Гота от Москвы, как можно дальше. Однако в процессе разработки этой операции цель в голове Сергея Александровича цель постепенно модифицировалась и в конце концов в сталинском кабинете в Кремле попаданец четко сформулировал цель – операция будет проводиться для окружения и возможного уничтожения ядра 3 танковой группы - 39 и 57 моторизованные корпуса.

Окружать стрелковыми и отчасти кавалерийскими соединениями при минимуме танков и САУ моторизованных корпусов – это, товарищ Романов, или авантюризм или просто глупость. Так недовольно сформулировал свой вопрос И.В. Сталин.

На это Сергей Александрович спокойно ответил, что это кратко сформулированная цель. Если же формулировать более полно, то она будет выражена таким образом – вытеснение немцев из Подмосковья путем окружения и максимального уничтожения. То есть немцам после окружения, в крайнем случае, позволят уйти, но с очень большими потерями.

Хозяин даже трубку положил на стул, так он был удивлен. Ведь окружая врага, всегда стремятся его уничтожить, для этого и окружают. Так, товарищ Романов?

Наивные дети наивного ХХ века! Попаданец, раз уж они начали говорить об этом, разъяснил не только И.В. Сталину, но и Б.М. Шапошникову и Г.К. Жукову, что, конечно, да, хочется врага уничтожить полностью. Но, как правильно говорит товарищ Сталин, соотношение людей и, особенно, техники для нас неблагоприятно. Поэтому будем перед собой правы – цель отступления – вытеснение немцев с оккупированной ими территории путем окружения и уничтожение их настолько, насколько возможно.

Что касается преобладания техники, то это для немцев не только плюс, но и минус. Ведь это только теоретически с позднеосенними холодами грязь перестала мешать технике на полях мешать. На практике же техника на полях да, почти перестала вязнуть. А вот на лугах с обязательными ручейками и реками по-прежнему застревают. И к этому еще стали возникать проблемы с двигателями. И это еще не возникали снегопады.

В общем, товарищ Сталин, если в бою техника немцам хорошо помогает, то при передвижении она, как и раньше, дает много недостатков. Даже, с моей точки зрения, с холодами их стало больше. Итог – стрелковые и, тем более, кавалерийские части на бездорожье по-прежнему двигаются быстрее моторизованных. Так что при наличии достаточного количества орудий и ПТР, не говоря уж о САУ и танков, стрелковые соединения будут драться с моторизованными, как минимум!

Тогда он сумел убедить собеседников, хотя и сам понимал, что доводы его логичны и аргументированы. А теперь их придется адаптировать на практике в полях и лесах.

Сергей Александрович внимательно смотрел на карту. Немцы в большинстве, как и раньше, придерживались шоссе. Ну не могли они с большим объемом техники и грузов перемещаться в бездорожье!

В этом было наше достоинство. Неплохая, неприхотливая пехота с монгольскими коняшками и немного конницы (в данном случае 2-3 малочисленных корпуса) опять же с монгольскими конягами. Никто (люди и кони) не капризничает и не становится в позу, тогда как у немцев техника гораздо поскрипеть, явно женского пола.

Итак, в чем изюминка, в чем же эта сушеная виноградина? Моторизованные корпуса, хотя уже холода, а, может даже, из-за холодов по-прежнему привязаны к Минскому шоссе, с ее когда-то асфальтированному полотну, с их довольно многочисленным селениям, как городского, так и сельского типа. Нет, примерно даже не в октябре, скорее в будущем, в ноябре танки начнут сходить на поля и леса, но как-то робко, неуверенно. А впереди уже декабрь с лютыми морозами и обильными снегопадами…

В общем, если пехотные корпуса все-таки расползлись по лесным селениям и дорожкам, при чем еще до осенних холодов, а куда им деться, то моторизованные соединения так и жмутся к шоссе.

Вот этим и можно воспользоваться. Минское шоссе с их несколькими немецкими уплотнениями в виде людей и техники надо окружить, причем немецкими же методами, но в русском изложении.

Первые удары стрелковыми частями при поддержке штатной и прикомандированной артиллерии создают близкое окружение. Вторые удары, только не моторизованными частями, а кавалерийскими, создают удаленное окружение. Таким образом, даже если окруженные сумеют прорваться через одно кольцо окружения, то перед ним окажется еще одно, чего обессиленные почти пленные уже не смогут прорвать.

Это же удаленное кольцо будет отбиваться от внешних атак. Конечно, не стоит на него надеяться, коннице всегда тяжело находиться в обороне. Но оставалось полагаться на неповоротливость