Она поднесла его руку к телефону, но угол был неправильным, большой палец изогнулся слишком сильно. Она осторожно переместила хватку и взяла только большой палец, пытаясь повернуть его.

– Так ты действительно из ЦРУ или просто пытаешься украсть информацию о моем банковском счете?

Холлин вздрогнула и выпустила руку Джаспера. Повернулась и встретила его глуповатую ухмылку.

– Не хотелось тебя огорчать, но банковский счет тебя разочарует, – сказал он хриплым голосом Марлона Брандо. – Я перевел все свои миллионы на офшорный счет.

Сердце Холлин забилось в горле, как колибри.

– Ты проснулся.

– Думаю, да. – Джаспер попытался сесть и зашипел, очевидно, боль застала его врасплох. Он снова откинулся на подушки. – Если только это не очередной сон. Ты не собираешься превращаться в шимпанзе?

Мышцы ее лица подергивались. Даже если бы она не чувствовала знакомых сокращений, она видела, как он изучает выражение ее лица. Она уставилась на одеяло.

– Я пыталась разблокировать твой телефон, чтобы посмотреть, кому я могу позвонить для тебя. Возможно, они скоро смогут тебя выписать.

– Да?

Она кивнула.

– Да, как только ты сможешь…

Он снова попытался пошевелиться, и больничная кровать заскрипела.

– Пройтись колесом? Сделать стойку на голове? Поделить в столбик? Чувствую, что полностью к этому готов.

Она снова откашлялась.

– Нет. Скорее, выпить чего-нибудь и, понимаешь…

Она сделала какое-то нелепое движение рукой.

– Ах, – с тихим смешком сказал он. – Мне нужно помочиться в утку.

– Да.

– Фантастика. Выступать под давлением, – сказал он. – Думаю, мне лучше попробовать что-нибудь выпить, чтобы подготовиться к важному моменту. Я намерен получить за это действие десять баллов из десяти.

Она подняла голову, ее взгляд метнулся к нему.

– Что? – спросил он.

Мгновение она пристально смотрела на него.

– Ничего, просто… ты говоришь вещи, из-за которых другие чувствовали бы себя неловко.

Он одарил ее обезоруживающей улыбкой.

– Это все импровизация. Игра без стыда. – Он отвернулся и поправил простыни. – Плюс я был приемным ребенком. То, что ты новичок в семье шесть раз подряд, как бы избавляет от неловкости.

Ее глаза расширились.

– Ничего себе.

– И на самом деле все неловкости – это способ показать кому-то другому, что ты человек. Я думал, что этот секрет уже раскрыт. – Он бросил на нее мрачный взгляд. – Холлин, я не робот – к большому разочарованию моего прежнего девятилетнего «я», влюбленного в «Трансформеров».

Она слегка улыбнулась, но его сосредоточенное на ней внимание было слишком сильным. Она заставила себя отвлечься, налила и предложила Джасперу стакан воды со льдом.

Он протянул руку, но прежде, чем она поняла, что он делает, он сжал руку, которую она держала на перилах его кровати, вместо того чтобы взять чашку. Она вздрогнула от теплого прикосновения, но руку не убрала. Он стиснул ее пальцы.

– Так значит, ты осталась.

Она почувствовала, как застывает под его пристальным взглядом. Его рука касалась ее руки. Вспомнились слова Кэла о тактильном голоде.

– Я…

– Это, типа, удивительно круто с твоей стороны. – Он выпустил ее руку и взял чашку. Сделал маленький глоток и слегка поморщился. – Особенно после всего, что произошло прошлым вечером.

– Все в порядке, – пробормотала она.

– Нет, дело не только в этом. Я был придурком, а ты все равно осталась. Поэтому, прежде чем я потеряю все очки выносливости и начну ныть о том, как сильно у меня болит живот, и умолять тебя привести сюда медсестру с каким-нибудь серьезным обезболивающим, я хочу, чтобы ты знала, что я правда ценю тот факт, что ты осталась. Я проснулся немного раньше, когда ты спала и… ну, я просто рад, что проснулся здесь не один. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – Ты хороший человек, Дорогая Холлин. Спасибо тебе.

Эти слова и новоиспеченное прозвище произвели на нее бо́льший эффект, чем она ожидала, и ей пришлось отвести взгляд. Она отступила на несколько шагов и скрестила руки на груди.

– Это было несложно.

Он на мгновение замолчал, изучая ее, а затем быстро кивнул.

– Я собираюсь позвонить своей сестре и сообщить ей, что произошло. Она приедет сюда, поругается из-за чего-нибудь с врачами, а потом отвезет меня домой, как только они будут готовы меня выписать. Почему бы тебе не пойти домой и не отдохнуть немного? Я знаю, что это была долгая ночь. Ты официально освобождена от обязанностей доброй самаритянки.

Она поджала губы и посмотрела на дверь.

– Ты уверен, что тебя отвезут домой?

Он слегка улыбнулся.

– Да, здесь я прикрыт.

Холлин больше всего на свете хотела выбраться из этого места, сбежать назад в безопасность своего дома, но другая маленькая частичка ее души не хотела покидать Джаспера.

– Тебе что-нибудь нужно, прежде чем я уйду?

– Много-много таблеток, – сказал он с серьезным кивком. – Как и всем.

Она тихо рассмеялась и подошла, чтобы забрать свои вещи.

– Ясно. Я скажу медсестре, чтобы она заглянула еще раз. Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше.

– Спасибо, Холлин.

Он наблюдал за ней слишком пристально. Она чувствовала, как усиливаются тики. Захотелось спрятать лицо, спрятать постукивающие пальцы. Скрыть. Скрыть. Скрыть.

Но вместо этого она выдавила из себя следующие слова.

– И, – она глубоко вздохнула, – скоро увидимся. В кофе-баре.

Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что она сказала, но затем его губы растянулись в улыбке.

– Правда?

– Мое лицо будет делать, – она указала на свой дергающийся нос, – это. И мне будет неловко, потому что я не умею вести светскую беседу.

Он выглядел довольным, как Панч[37].

– Я на сто процентов гожусь для неловкой светской беседы.

– И ты никогда, никогда больше не будешь использовать меня в своих выступлениях.

– Клянусь.

При этих словах она наконец почувствовала, что полностью улыбается.

– Круто. Увидимся, Дорогуша Джаспер.

– Позже, Дорогая Холлин.

Она выскользнула из палаты, прежде чем успела покраснеть с головы до ног, сказала медсестре, чтобы та принесла Джасперу лекарства, и направилась к выходу. Измученная, но впервые за долгое время полная надежд.