ними в трёх фалангах выстроились воины-меченосцы, в арьергарде стояли лучники Арружа. Все ждали команду султана на наступление, но тот верхом на чёрном коне, стоял в стороне и ожидал возвращения зятя.

Латиф приказал своим копейщикам строиться и решил было подойти к султану, выяснить в чём дело, но тут показался Азим с раздосадованным видом. Подъехав к султану, Азим тяжело посмотрел на него и со вздохом что-то пробормотал. Султан ответил ему и указал в сторону копейщиков. Азим согласно кивнул, спешился и с тяжёлым сердцем подошёл к Латифу.

— Рудоба принесла плохую весть. Я поехал к стене и убедился в этом сам… Мне очень жаль, Латиф, — негромко сказал Азим.

Хоть копейщики и не слышали Азима, по его виду они поняли, что дела плохи. Среди них начался ропот. Азим подошёл к ним и громко сообщил:

— У стен вашего города собралось две тысячи воинов во главе ведьм. Ещё тысяча собралась у дворца. Мне жаль говорить вам это, но договориться с ними не получиться, — Азим покачал головой. — Их воля осквернена… Их глаза черны, а мечи готовы к бою… Они ваши сограждане, — продолжил Азим после короткой паузы. — Они ваши братья… Если вы не хотите проливать их кровь и откажитесь сражаться, я пойму, — юноша подвёл руку к сердцу и медленно кивнул. — Вы все уже знаете, что случилось с моей женой. Только покончив с Расимом, я освобожу её. Я освобожу ваш город от гнёта узурпатора. Я дал вам слово и сдержу его даже ценой своей жизни.

Не зная, что ещё сказать, Азим снова подвёл руку к сердцу, учтиво склонил голову перед копейщиками и, развернувшись, положил руку на плечо Латифу. Многозначительно посмотрев на воеводу, Азим молча кивнул ему и вернулся к своему жеребцу.

— Кажется, плуг подождёт, — пошутил от, обращаясь к жеребцу, который фыркнул в ответ.

Азим сел на Катрона и погнал его медленно нарастающим шагом. Он поднял правую руку над головой и, пальцем начертив круг, указал в сторону противника за пологим склоном. Воины Ахоруна взревели и ринулись в бой во главе с Азимом…

Латиф пребывал в замешательстве. Он не знал, что делать. Стоять и смотреть, как бьются за их город, или отдать команду копейщикам вступить в бой против своих? Свои ли они ещё?

Латиф повернулся к своему войску — у них у всех были выжидательные лица. Он понимал, что от него ждут решения, которое повлияет на их дальнейшую судьбу.

— Запомните этот день братья! У нас отняли свободу, но сегодня мы будем сражаться за свободу наших жён и детей. Мы будем сражаться за свободу наших братьев! Расим не дал им выбора. Он подчинил их своим колдовством. Их воля осквернена, но их души невинны! Так освободим же их!!! — призвал он, как бы больно ему ни было. — За наш дом! — Латиф поднял копьё над головой. — За Расулабад! — он развернулся, чтобы скрыть от своих копейщиков слёзы, и побежал в наступление.

— За наш дом! — единогласно крикнули копейщики, встряхнув копьями. — За братьев! ЗА АЗИМА!!! — взревев, словно гром, они ринулись в бой.

— За Азима! — поддержали ахорунцы, которые уже были в меньше ста газах от осквернённой армии Расима.

— За Азима, — негромко повторил Латиф, обгоняемый собственными копейщиками…

Лучники остановились в десяти газах от края низкого холма. Натянув тетивы, они пустили стрелы, сделав три залпа в трёх траекториях. Воины же, которые продолжили бег по продолговатому пологому склону этого холма, замедлили скорость, чтобы стрелы достигли своей цели и ослабили ряды противника…

Рудоба сообщила Азиму, что пятьдесят копейщиков из осквернённой армии ждут именно его появления. Доверившись её плану, юноша направил жеребца на выступ справа. Приблизившись к выступу, Азим сел на корточки на седле и приготовился.

— Бей их! — крикнул он жеребцу, когда тот со всей скоростью прыгнул с края выступа.

Во время прыжка Катрона Азим опустил поводья и, оттолкнувшись от седла, прыгнул вверх. В силу своего веса, жеребец по дуге полетел вниз, а Рудоба, расправив крылья, нырнула в прореху, образовавшуюся между жеребцом и юношей. Она подобрала Азима, зацепившегося за её шею, и полетела вверх…

От выступа до копейщиков с чёрными глазами и чернью вокруг глаза было не больше сорока газов по диагонали. Они заметили прыжок чёрного жеребца, повернулись и разом метнули свои копья. Будь это копейщики со свободной волей, все копья поразили бы цель. У осквернённых же копейщиков бросок получился неточным и вялым. Одни копья не долетели, другие перелетели цель.

Приземлившись, Катрон издал боевое ржание и поскакал к этим копейщикам, обнажившим свои короткие мечи. Жеребец с близкого расстояния прыгнул на копейщика, пытавшегося неуклюжим движением исполосовать ему шею. Катрон своим прыжком сбил с ног двоих и ещё одного лягнул передними копытами. Ему на подмогу пришли пять сарунов. Они нападали на осквернённых копейщиков сбоку или сзади. Один удар их мощных когтистых лап стоил одной жизни. Белые львы были крупнее обычных и, благодаря своей густой плотной гриве и толстой шкуре, не боялись порезов от мечей. Несмотря на отсутствие гривы, самки сарунов не робели нападать и раздирать своих осквернённых жертв…

Стрелы чёрным градом опустились на воинов Расулабада, разделившихся на пять батальонов. Ведьмы во главе этих батальонов импульсами пытались отразить стрелы, но их действия не были согласованы. Они отразили лишь две трети стрел и переключились на симурга.

Издав яростный крик, Рудоба с последней стрелой рухнула на пятый батальон. Расправив крылья, она трижды покрутилась на месте. Ветер, поднятый таким образом, сбивал с ног осквернённых воинов. Импульсы ведьм попадали в неё, но вместо вреда лишь раззадоривали её. Чтобы импульс не попал в Азима, Рудоба опустила шею, и юноша спрыгнул. Заметив это, три ведьмы во главе этого батальона ринулись на Азима. Рудоба, подпрыгнув, схватила их своими лапами, вонзила в них когти и швырнула в сторону стены.

— «Я займусь ведьмами, а ты помоги Катрону», — сказала Рудоба, полетев на ведьм, возглавлявших другие батальоны.

Рядом с Азимом упала мёртвая чёрная птица с белым брюшком. Не заметив этого, юноша обнажил свой меч и вступил в бой. Против него вышел осквернённый воин. Азим отразил его колющий удар, полоснул мечом по бедру, толкнул его и побежал к Катрону.

Те, кто успел подняться после сногсшибательного ветра, вызванного симургом, начали восстанавливать строй. Пятеро из них преградили путь Азиму и одновременно замахнулись на него. Азим отразил один удар, второй… трое остальных свалились, поражённые копьями. Удивлённый юноша заметил, что Латиф прибыл ему на помощь. Копейщики разделились на два батальона: один напал на