Рудоба сложила крылья в воздухе и спикировала на правую сторожевую башню, снеся её до основания. Она громко крикнула и снова полетела вверх. На высоте двухсот газов Рудоба развернулась и, сложив крылья, спикировала на вторую сторожевую башню слева от ворот. Она снесла её почти до основания и вернулась за ведьмами.

Увидев, как за стеной разлетаются обломки башен, ведьмы растерялись, и в этом замешательстве Рудоба схватила пятерых ведьм обеими лапами, вонзила в них когти и швырнула за стену. Остальные, испугавшись не на шутку, унеслись прочь.

К этому времени не осталось ни отдельных батальонов, ни боевых фаланг, ни строя лучников — все перемещались в одну массу с кровавой основой. Рудоба больше не могла нападать на тыл врага, чтобы не задеть своих. Воины старались следовать приказам султана, Азима и Латифа. Они обезоруживали осквернённых воинов, но те снова тянулись к своим мечам, либо продолжали бой голыми руками.

Расим велел им биться насмерть и, если Азим хочет освободить их от колдовства, нужно скорее прекратить это месиво и двигаться в город.

Азим бился рядом с копейщиком, отбивающего удары осквернённого воина. Азим увернулся от замаха и осторожно полоснул врага по бедру. Пока тот приходил в себя, юноша пришёл на помощь копейщику и обезвредил его врага.

— Возьми с собой ещё пятерых. Симург перенесёт вас за стену. Откройте ворота! — поручил Азим.

— Слушаюсь, мой господин! — поставив ноги вместе, прижав кулак к сердцу и склонив голову, копейщик подчинился так, будто Азим был его падишахом.

Развернувшись, копейщик побежал собирать соратников.

— Прошу, перенеси их на ту сторону, — обратился он к Рудобе, парящей невысоко над ним.

— «Не вопрос», — ответив, Рудоба плавно спустилась, взяла в лапы шестерых воинов и копейщиков и полетела за стену.

Азим снова сел на своего жеребца и погнал его к стене.

— К воротам! — крикнул он. — Все к воротам!

— К воротам! — также подхватили Бузург и Латиф.

Объединённое войско начало отходить к воротам, отбиваясь от осквернённых воинов…

Небольшая группа, перенесённая за стену, разделилась и побежала к большим рычагам затворного механизма. Приложив общее усилие, они начали крутить рычаги. Когда затворы поднялись, они тут же побежали к другим рычагам и начали открывать ворота…

— За ворота! — скомандовал Азим, увидев, что ворота открываются.

— За ворота! — повторил султан.

Воины начали бежать за ворота. Вернув свои мечи, осквернённые воины начали контрнаступление. Копейщики выстроились впереди и преградили им путь своими щитами. Не знающие усталости, осквернённые воины наносили тяжёлые удары, а изнурённые копейщики с трудом их принимали на щиты или отбивали короткими мечами.

Почти все уцелевшие воины уже были за воротами. Осквернённые давили на копейщиков всё сильнее и сильнее. Азим понимал, что те тоже смогут пройти.

— Нужно помещать им! — громко сказал он.

— Как? — спросил султан.

— Нужно отогнать их от копейщиков.

— «Я займусь этим», — вызвалась Рудоба.

— Только не убивай их, — волновался Азим, глядя, как симург пикирует вниз.

— «Знаю», — отозвалась Рудоба. — «Сделаю, что смогу».

Рудоба остановилась в десяти газах над копейщиками и начала взмахивать крыльями. Большая часть осквернённых воинов была сбита с ног вызываемыми порывами ветра. Копейщики сбили с ног тех, кто продолжал им досаждать, и под криком симурга побежали к воротам.

По приказу Азима ворота начали закрывать, как только первые копейщики пробежали внутрь. Они были полностью закрыты сразу за последним копейщиком, но за ним успели забежать и девять осквернённых воинов. Их сразу же обезоружили, повалили на землю и связали, пока Азим полководец не снимет с них колдовство.

Азим спешился и по просьбе Латифа подошёл к схваченным воинам. По пути он наступил на мёртвую серую птицу и не предал этому особого внимания. Своим мечом он сделал небольшой порез на руке каждого связанного воина, отчего они пришли в себя. Латиф развязал их и объяснил происходящее.

Оставшиеся за стеной осквернённые воины били по воротам своими мечами.

Сложив крылья, Рудоба села на галерею, ведущую от башни к стене, точнее от того, что осталось от правой, северной сторожевой башни. Рудобу здорово потрепало от многочисленных импульсов ведьм, но серьёзных ранений у неё не было.

Саруны забежали за ворота вместе с остальными. У всех были царапины и небольшие порезы. Правда, семерым из них здорово досталось, один из которых был в тяжёлом состоянии. Воины-лекари пытались помочь, но саруны их не допускали.

— «Пусть умрут достойно. Вот, что означает их рёв», — объяснила Рудоба, и Азим попросил лекарей не вмешиваться.

— Вы сражались достойно, — похвалил Азим, подойдя к Соро. — Останьтесь здесь, дальше мы сами.

В ответ белая львица издала рёв в знак возражения.

— Нет! — настоял Азим, выстояв испытующий взгляд Соро. — Останьтесь, — мягче попросил он и погладил её за шею.

Соро отошла на шаг и подчинилась Азиму, склонив голову. Вздохнув, она вернулась к сарунам.

Людям перевязали раны. Катрону и Нихолу, коню султана, тоже оказали помощь, обработав их раны. Уцелевших собрали за обломками башен. Все они были изнурены и расстроены тем, что им пришлось пережить. Ахорунцы утешали копейщиков, хотя и им самим нужна духовная поддержка. Нужно их всех подбодрить и дать им отдохнуть, однако время поджимало.

— Я понимаю, вы устали, — Азим обратился к воинам. — Но мы должны пойти в город. Там нас ждёт тысяча осквернённых воинов. Если мы не поспешим, их будет на две с половиной тысячи больше. Вам пришлось тяжело. Вы сбивали с их рук мечи, а они снова тянулись к оружию, — Азим опустил момент про то, что им пришлось проливать братскую кровь. — Тем воинам тоже велено биться насмерть, — он указал на город за спиной. — Там не будет стены, за которую можно отступить. Потому я призываю вас к хладнокровию! Не рубите с горяча! Дайте мне время найти и убить подлого колдуна. Только так мы положим конец его скверне над воинами Расулабада!

— Да! — заревели все воины.

— За Расулабад! — призвал Азим, высоко подняв меч.

— За Азима! — словно гром заревели воины, подняв кулаки.

* * *

«Люди не только разные, но и странные. Им лестна ложь, а от правды они обижаются, порой даже злятся. Как же найти тонкую грань? При всей своей образованности и начитанности я оказалась не грамотна в этом. Эх… Надо было молчать».

Ардвисура

У него было странное ощущение… знакомое ощущение. Он не решался вступить в контакт, опасаясь навредить. Акобир не ощущал присутствие своей пары или, как говорят люди, жены с тех пор, как он был ранен волшебным клинком.

Все эти годы заточения в темной, глубокой камере он неоднократно упрекал