стихов. Но потом я закрыла книгу и постаралась представить себе эту картину. Мне хотелось заменить эти слова, однако ничего подходящего я не нашла. Кроме того, там есть еще строки:

Солнце садится,

    белеют озера и реки;

В пору прилива

    синеют земля с небесами.

Сначала мне показалось, что слово «белеют» не имеет никакого смысла, точно так же, как и слово «синеют». Но вдумавшись, я убедилась, что только эти слова полностью передают картину. Когда же читаешь стихи вслух, кажется, будто жуешь огромную маслину и никак не можешь разжевать.

Или вот еще строки:

Только у брода

    осталось зашедшее солнце,

Возле деревни

    поднялся дымок одинокий.

Как удалось поэту употребить здесь слова «осталось» и «поднялся»! Помню, несколько лет назад по пути в столицу наша лодка пристала к берегу. Это было вечером; на пустынном берегу высилось лишь несколько молчаливых деревьев, а где-то вдали к облакам подымался одинокий сизоголубой дымок, – видимо, кто-то готовил ужин. И вот вчера, когда я прочла это стихотворение, мне почудилось, будто я вновь попала в те места!

Пока происходил этот разговор, пришли Бао-юй и Тань-чунь. Они тоже присели и стали с интересом вслушиваться в рассуждения Сян-лин о поэзии.

– Мне кажется, тебе больше незачем читать стихи, – с улыбкой заметил наконец Бао-юй. – Ты и так уже недалека от истины. Судя по твоим словам, ты уже постигла «три неясности»[152].

– Ты говоришь, что выражение «поднялся дымок одинокий» великолепно, – возразила на это Дай-юй, – но ведь вся эта фраза не что иное, как подражание более древним поэтам. Вот я тебе сейчас прочту отрывок из другого стихотворения, перед которым эта строка окажется бледной и беспомощной.

С этими словами она процитировала стихотворение Тао Юань-мина:

Темнеет, темнеет

    селенье далеких людей,

Струится, струится

    над этой деревней дымок.

– Оказывается, слово «поднялся» поставлено здесь вместо «струится»! – воскликнула восхищенная Сян-лин.

– Ну теперь ты поняла все, – засмеялся Бао-юй. – Излишние объяснения могут только повредить. Попробуй сейчас сама сочинить стихотворение, и я уверен, что получится прекрасно!

– Завтра я пришлю тебе приглашение вступить в наше поэтическое общество! – с улыбкой сказала Тань-чунь, обращаясь к Сян-лин.

– Зачем вы надо мной смеетесь, барышня? – с обидой в голосе произнесла Сян-лин. – Я ведь хочу научиться сочинять стихи просто ради развлечения.

– А кто их сочиняет не ради развлечения? – засмеялись в ответ Дай-юй и Тань-чунь. – Неужели ты полагаешь, что мы всерьез задумали сделаться поэтами? Ведь если разговоры о том, что мы сочиняем стихи, выйдут за пределы этого сада, нас осмеют!

– Не нужно чересчур скромничать! – улыбнулся Бао-юй. – Недавно я разговаривал со знатоками поэзии, и когда они узнали, что мы создали поэтическое общество, они попросили у меня несколько стихотворений. Я показал им, и они пришли в восторг. Думаю, что восхищение их было искренним, а то чего ради они стали бы снимать копии?

– Правда? – не удержавшись спросили Дай-юй и Тань-чунь.

– Врет только попугай! – с улыбкой ответил Бао-юй.

– Зачем ты занимаешься глупостями! – встревожились девушки. – Пусть стихи хороши, все равно не следовало разглашать их!

– А чего бояться? – спросил Бао-юй. – Если бы стихи, сочиненные женщинами в древности, не выходили за стены их покоев, разве мы знали бы о них?

Тут появилась Жу-хуа, которая сказала, что ее барышня Си-чунь приглашает к себе господина Бао-юя. Бао-юй тотчас встал и вышел.

Между тем Сян-лин снова стала упрашивать, чтобы ей дали почитать стихи Ду Фу.

– Дайте мне и тему, – попросила она. – Я попробую сочинить стихи и дам их вам на просмотр!

– Вчера вечером луна была так прекрасна, что мне захотелось воспеть ее в стихах, но, к сожалению, этого сделать не удалось, – сказала Дай-юй. – Вот ты и попробуй сочинить стихи о луне. Слова на рифму четырнадцатую можешь употреблять по своему усмотрению!

Обрадованная Сян-лин взяла стихи Ду Фу и возвратилась домой. Здесь она прочла два стихотворения, а затем задумалась, как ей сочинить стихотворение самой. Она не хотела ни ужинать, ни пить чай, и Бао-чай, заметив ее возбужденное состояние, в конце концов сказала:

– И зачем ты сама себе ищешь беспокойства? Наверное, это все Чернобровая тебя подзадоривает! Ну погоди, я сведу с ней счеты! Ведь ты и так глупа, а если увлечешься стихами, совсем с ума сойдешь!

– Дорогая барышня! – попросила Сян-лин. – Не мешайте мне!

Через некоторое время стихотворение было готово, и девочка дала его посмотреть Бао-чай.

– Плохо, так стихи не сочиняют! – сказала Бао-чай. – А впрочем, стыдиться нечего, дай посмотреть их Дай-юй. Интересно, что она скажет!

После этого Сян-лин показала свои стихи Дай-юй. Та прочла:

Небес половины луна достигает,

    ночные светлы холода,

Сияние чистое блещет и блещет,

    теней собирая стада.

Поможет луна вдохновенью поэта,

    печальные думы развеет,

Но видеть ее тяжело на чужбине, —

    тоску навевает тогда.

Над башней она изумрудно-зеленой

    повисла нефритовым кругом,

Она за моей занавеской жемчужной

    висит, как поднос изо льда.

Зачем зажигать мне в чудесные ночи

    огонь серебристой свечи?

Ограда резная узорного света

    лучи отражает сюда.

– Да… Смысл, конечно, есть, только выражения не слишком изящны, – покачала головой Дай-юй, прочтя стихотворение. – Ты чувствуешь себя связанной, потому что читала еще слишком мало стихов. Позабудь это стихотворение, почитай еще и сочини новое, только пиши посмелее!

Сян-лин вышла с поникшей головой. Она присела возле пруда на камень и в задумчивости принялась чертить палочкой по земле, вызывая удивление проходящих мимо.

Ли Вань, Бао-чай, Тань-чунь и Бао-юй издали незаметно следили за ней и посмеивались. Вдруг Сян-лин сдвинула брови и улыбнулась.

– Она сошла с ума! – проговорила Бао-чай. – Вчера целую ночь что-то бормотала про себя и уснула лишь к утру. А потом, едва рассвело, вскочила с постели, наскоро умылась, причесалась и побежала искать Чернобровую! Потом она вернулась, ходила как потерянная целый день и написала новое стихотворение, но опять неудачно. Я уверена, что и сейчас она сочиняет.

– Поистине, эта девушка «самая удивительная среди духов и самая выдающаяся среди людей»! – воскликнул Бао-юй. – Я уверен, что небо, рождая людей, не напрасно наделяет их талантами. Ведь мы сами все время вздыхаем и говорим: как жаль, что подобная девушка низкого происхождения! И кто бы мог себе представить, что наступит такой день, как сегодня! Теперь я убежден, что Небо и Земля в высшей степени