этому поводу. Потом делаю знак приставу – мол, передайте это моим адвокатам.

И когда начинается перекрестный допрос, Марк задает Даниле вопрос:

– Отвозила ли Вебер диски с файлом фильма «Митинг» в Министерство культуры и Госфильмофонд? По официальной доверенности?

– Отвозила…

– Имела ли она возможность сделать копию с этих дисков?

– Имела. Но… – Данила мнется.

И всем: и Вырыпаевой, и обвинению, и присяжным – становится очевидно, что этот свежеиспеченный мотив о «похищении» фильма, мягко говоря – нелеп! Все, вопрос полностью снят!

На этом, уже глубоко под вечер, это невероятно длинное заседание заканчивается. Наконец-то! Вырыпаева объявляет, что следующее заседание состоится через три дня. Значит, у меня будет время выспаться! Это ли не счастье!

«Судебное следствие»

На следующем заседании на допрос в качестве свидетеля вызвали некого оперативника Земченко. Который курировал «киллера» Селигерова, вешал на него «прослушку», потом арестовывал Виталика и Полянкиных, вешал «прослушку» уже на них. И вот этот Земченко – молодой стеснительный парень – долго и скучно, во всех подробностях начинает рассказывать о технической стороне данного процесса.

Допрос Земченко длится целый день, потому что вместе с этим зачитываются различные процессуальные бумаги, которыми сопровождалось каждое действие Земченко и прочих лиц. Акты, постановления и так далее. Бумаги, подписанные понятыми при арестах, при навешивании «прослушек», при снятии «прослушек», при личном досмотре, при осмотре «места происшествия». То есть квартиры Данилы, которую сфотографировали, и это действие задокументировали. Это и было местом происшествия. Происшествия, которого не было. Но эта странность, казалось, никого не смущает…

В общем, получалось, каждый чих в следственном деле должен «пролагаться» соответствующей бумажкой, словно каждый слой торта – кремом. И все эти бумаги озвучивались перед присяжными. И им кажется, стало невыносимо тоскливо слушать всю эту бюрократическо-процессуальную галиматью.

Следующее заседание состоялось день спустя. Перед началом Вырыпаева объявила, что по «уважительной причине присяжный под номером три не сможет дальше участвовать в процессе». И вместо него «приглашается присяжный номер семь». Я смотрю – и правда, стул номер три в ряду присяжных – стоит пустым. Там, кажется, сидела пожилая дама. Седая такая… И теперь из ряда, где сидят трое запасных присяжных, поднимается другая дама. И усаживается за перила, на место бывшей «третьей присяжной».

А дальше начинается прослушивание всех «прослушек». Хотя нет, не всех целиком. «Прослушки» между Селигеровым и Полянкиными воспроизводятся только частично. И тогда Марк, в свою очередь, начинает зачитывать пропущенные куски.

И это было очень… познавательно. Если в записях, которые проиграл прокурор, подсудимые обсуждали способы убийства, то в тех отрывках, что озвучил Марк, они долго-долго, причем множество раз обсуждают, как им так поговорить с Данилой, чтобы тот раскошелился. Пошантажировать, напугать, «нагнать жути», «закошмарить». Связать и застращать «подложенной бомбой», «вывезти куда-нибудь в лес». Потом уже – побить и покалечить… «Почему? – спрашивает Марк. – Почему обвинитель не донес до присяжных и вот эти отрывки?» И Делягин отвечает, что «материалов очень много, все целиком прослушать невозможно», поэтому он и выбрал «фрагменты, относящиеся к делу».

В общем, все это прослушивание записей и их обсуждение опять заняло почти целый день. Также в этот день Данила, наконец, принес банковские платежки, подтверждающие, что займы на мое имя были погашены. И их тоже представили на обозрение присяжным.

В финале Марк дал присяжным ознакомиться со страницами Устава кинокомпании «Мэджик фильм», где черным по белому было написано, что в случае смерти одного из соучредителей его доля переходит наследникам. И никак иначе…

Следующее заседание было назначено через день. Ура! В моем распоряжении оказались целые сутки на то, чтобы выдохнуть!..

Первую половину данного заседания посвятили «киллеру» Селигерову. Сначала шли долгие споры между прокурором и адвокатами – почему этот Селигеров не доставлен в зал суда лично? Его оповещали? За ним приходили? Где он вообще?

Оказалось, он пропал неизвестно куда – и вся наша доблестная милиция-полиция – никак не может его найти. Марк настаивал, чтобы этого свидетеля, ключевого свидетеля, как-то все же разыскали:

– Ведь он неоднократно был судим! Он должен быть во всех базах, он должен находиться под контролем наших органов – почему же вы не можете его найти?

Но Делягин заявил, что есть записи видеодопросов Селигерова и этого будет вполне достаточно! Началось зачитывание показаний Селигерова, а затем просмотр его допросов. И тут мои подельники, до этого момента совершенно почти не реагировавшие на то, что происходило за стенами аквариума, вдруг изумленно восклицают: «Да он чешет как по писанному! Смотри, даже ни разу не сбился! Да он все заучил наизусть!»

А дальше начинается допрос Полянкина-младшего. Это невысокий, спортивного вида парнишка, с ясными голубыми глазами. Волнуясь и частенько сбиваясь, он рассказывает, что да, в конце января 2016 года к нему обратился Виталик с предложением напасть на Фетюхова, побить его, покалечить, отнять деньги. А потом вдруг с предложением того убить. Но «женщину» убивать никто никогда не собирался! Этого не было! Да и об убийстве Фетюхова они говорили, скорее, в шутейном ключе, и он типа не думал, что это когда-либо произойдет. Они просто гуляли, болтали и смеялись. И все… Поэтому, когда Селигеров явился к нему и сообщил, что Фетюхов убит, да еще и с женой – для него это стало настоящим потрясением! И сейчас он типа благодарит Бога, что все закончилось именно так. Что никакого убийства не состоялось! Он раскаивается в содеянном и благодарит потерпевшую – то есть Надю – что та его простила, писала ему письма и всячески поддерживала. Аминь…

Дальше Полянкина-младшего все начинают засыпать различными вопросами, подключается и Марк.

– То есть в конце января 2016 года Коробченко предлагал лишь побить Фетюхова?

– Да.

– А когда он предложил убить Фетюхова? – уточняет Марк.

– Наверное, позже, в феврале.

– А каким образом возникла идея убить жену Фетюхова?

– Селигеров, который следил за Фетюховым, стал говорить, что они все время ходят вместе. Ну, то есть одного Фетюхова не застать. И нужно что-то делать с женой… Но я сказал, что про жену вообще речи не шло! Я поговорил с Виталиком, тот тоже сказал, что нужно просто ждать…

– Коробченко говорил что-то про Вебер?

– Нет, ничего. Только то, что у него есть знакомая, и она тоже знает этого Фетюхова. И вот типа это она и хочет его побить.

– Побить или убить?

– Сначала было побить, а потом – убить.

– А почему это ей надо, он не говорил?

– Нет, не говорил…

На этом заседание заканчивается. Следующее – начинается через три дня. Делягин просит разрешения зачитать самые первые признательные показания Полянкина-младшего, данные в феврале 2016 года, сразу же после ареста. Так как