Кристина, растрепанная, взъерошенная, начинает метаться по камере с выпученными глазами, из кухни – в туалет, к шконке и обратно на кухню… Закидывает все, что находит, по сумкам. Как попало. А все вокруг ей помогают, как могут. Дежурка же стоит в дверях и все подгоняет: «Давай! Давай! Быстрее!» И не уходит, главное, никуда. Сама Ракият лично подключилась к сборам, ведь ей было совершенно не с руки, что дверь в камеру стоит нараспашку. Утрамбовывает Кристинино барахло и приговаривает: «Ну Бедикова, так как ты выезжаешь на этап – еще никто не выезжал! В своем разгильдяйстве ты всех переплюнула! Тебя в Книгу рекордов Гиннесса надо заносить!» И так вот бегом-бегом, не успев ни вздохнуть, ни охнуть, Кристина выбежала на «продол». И мы даже не успели встать в круг и похлопать ей на прощанье, как положено по тюремной традиции. Девчонки потом долго еще посмеивались, вспоминая отъезд Кристины: «Мда, это было эпично!»

…Подобные истории моих сокамерниц не могли не внушать опасений по поводу судов присяжных. Но я однозначно соглашалась с Марком – если есть хоть малейший шанс на оправдательный приговор, то надо его использовать! И шанс этот, несмотря ни на что, дает только суд присяжных!

Но как же, думаю, хоть что-то еще узнать про суды присяжных? Чтоб хоть как-то подготовиться? Ведь почти все представления об этом у меня были только из американских фильмов. Да и то – изрядно подзабытые.

И я как клиническая отличница решила изучить теорию. Вспомнила, что Лизка рассказывала, что одним из ее адвокатов стал некий Иван Миронов – человек, которого обвиняли в покушении на Чубайса. Его судили присяжные и признали невиновным. И освободившись, он написал книгу. Которая так и называлась: «Суд присяжных».

Я попросила друзей заказать мне в числе прочих книг и эту книгу. Через «Озон», как это бывало уже множество раз. Заказ пришел достаточно быстро, и вот меня выводят за посылкой. Я иду и заранее радуюсь – как хорошо! Успею прочитать книгу, не торопясь, внимательно. Но радовалась я раньше времени. Посылочная тетенька вдруг говорит:

– Присланные книги теперь на руки не выдаются.

– Как не выдаются?

– Их сначала должен проверить цензор.

– В смысле цензор? Почему?

– Новые правила. Начальство так велело. Проверять книги на экстремизм и другую запрещенку.

– Ох, ничего себе! Но может, хоть одну книгу отдадите – она юридическая! – и я показываю на «Суд присяжных». Остальные две, «Философский словарь» и «Тайны мозга. Почему мы во все верим», так уж и быть, подождут!

Пытаюсь убедить сотрудницу:

– Мне очень нужна эта книга! И там нет никакого экстремизма!

– Нет, нет! Не могу! Правила! Пиши заявление к цензору, и все получишь.

Пришлось уйти солоно не хлебавши.

В камере подхожу к вездесущей Сальцевич. Жалуюсь, вот мол, книги просто так теперь не получишь!

– Да, я знаю… Уже несколько дней на «шестерке» такие правила. Все не получили свои книги, не ты одна.

– И что теперь делать?

– Писать цензору, что же еще…

Я написала заявление к цензору с просьбой передать мне такие-то книги. Прошла неделя – тишина. Я написала еще заявление. Опять бесполезно. Тогда Сальцевич посоветовала написать еще и начальнику СИЗО. Раз цензор вообще не выходит на радар. Логично, думаю. Ведь цензору нужно ежедневно цензурировать письма, входящие и исходящие. Сотни и тысячи писем. Разве ей до наших книг? Когда она еще найдет на них время!

Поэтому я написала заявление и к начальнику СИЗО. Впервые за все время. Я полагала, что начальник спустит распоряжение цензору, а может и еще кому. Поэтому, когда меня вдруг вызвали на личный прием к начальнику СИЗО, я и подумать не могла, что это из-за книг!

…Вот меня ведут по коридору в достаточно многолюдной толпе женщин из других камер. Проходим в незнакомое крыло на последнем этаже. У одного из кабинетов дежур приказывает остановиться и ждать. А тут еще люди стоят. Вдоль всего коридора. И нас теперь человек сорок, не меньше! Очень быстро выясняется, что всех привели на прием к начальнику. И почти никто не знает, по какой именно причине. Лишь пара женщин уверенно сказали, что да, они писали заявления на личный прием к начальнику. Но остальные – такого заявления не писали! Как и я. «Да я бы никогда не стала проситься на этот самый личный прием. Ни за что!» – проговорили мы чуть ли не хором.

Стоим ждем, очередь продвигается крайне медленно. Тех, кто отприемился, сразу же отводят в сторону. Так что и не спросишь, что там происходит? Где-то через час ожидания дверь кабинета вдруг открывается, выходит начальник и быстрым шагом уходит прочь. Все заволновались – в чем дело? Дальше приема не будет? Но из кабинета выглянул какой-то щупленький человечек и говорит: «Ждите! Начальник сейчас вернется и продолжит прием!»

Ожидание растянулось еще часа на три. И все мы уже изнемогали от бестолкового коридорного стояния. Я миллион раз пожалела, что не захватила с собой хоть какую-нибудь книжку. Стоять и просто таращиться в стену было невыносимо. Начальник все не возвращался, а уже начали развозить ужин. Женщины стали шуметь: «Ужин пропускать нельзя! Это нарушение правил! Отведите нас обратно по камерам!» Да, это было нарушение ПВР. В итоге сотрудники разразились решением: продолжить прием без начальника.

Наконец наступила моя очередь. Захожу в кабинет. За большим столом сидит солидная женщина в форме. В углу, за столом поменьше – щуплый человечек. Видимо, помощник. И хотя я ни в чем не провинилась, сердце мое все равно забилось. Вид у женщины был очень важный.

– Фамилия!

– Вебер. Людмила Владимировна.

Она порылась в стопке бумаг. Вытащила одну.

– Так. Вы писали заявление на имя начальника СИЗО. Просите… Передать вам книги. Так в чем проблема? Слушаю вас.

Ах, дело все-таки в книгах! Ясно! Я объясняю, что вот прислали книги, а их уже почти месяц мне не отдают. Прошу разобраться.

– Хорошо, мы разберемся с данной проблемой. У вас все?

– Да, все.

– Распишитесь здесь.

Расписываюсь на каком-то бланке. Напротив своей фамилии. Возвращаюсь в камеру уставшая, но воодушевленная. Наконец, думаю, я получу свои книги!

Ага, размечталась!.. Цензор пришла через неделю. Подзывает меня к корме и сует в руки «Философский словарь».

– Вот, получи, распишись.

– А где остальные книги? У меня их было три!

– А остальные не прошли цензуру.

– Как не прошли? Да вы что?

– Не прошли и все. Давай, расписывайся скорее! Мне некогда!

– Погодите! Но как мне их теперь забрать? Где они вообще?

– В камере хранения. Забрать только,