руки. «Послушай», – вспомнили они, как сказал Уго, когда в последний раз прозвенел в ночи голос влюбленного, оставшегося за поворотом. Спустя несколько часов Катерина будет обнимать Уго, вспоминая мелодию ночной серенады. Она будет молить Бога, чтобы эта пара стала такой же счастливой, как они с Уго, в чем Катерина и признается виноделу, когда тот спросит, о чем она думает. А потом они поцелуют друг друга и займутся любовью.

Но когда они приближались к улице Маркет, им было не до песен. Ворота дворца были закрыты – и все трое одновременно подняли голову, чтобы посмотреть на башню. Наверху мерцал свет. Уго и Катерина крепче взялись за руки. Им казалось, что сквозь шум празднеств они различают рокот моря, но на самом деле они слышали собственное взволнованное дыхание – следствие беспокойства, которого они более не могли скрывать и которое усиливалось с каждой минутой ожидания. Все трое хорошо знали дворец – Катерина и Мерсе даже лучше, нежели Уго. Найти комнату мальчика не составит труда. Свободной рукой Уго погладил рукоятку кинжала, принадлежавшего когда-то Барче. Катерина сумела его сберечь во время разгрома таверны, потому что привыкла носить оружие с собой. Уго подумал, что дух Барчи сейчас с ними. Но Герао опаздывал, и винодел стал опасаться: не угодили ли они в ловушку? Он посмотрел на лица женщин, освещенные тусклым лунным светом. Катерина стиснула зубы и кивнула, Мерсе улыбнулась, еле сдерживая волнение. Они были готовы ко всему. Солдаты находились по ту сторону ворот, но Уго прекрасно знал, что когда двери закрыты, а все жители дворца внутри, то часовые мирно спят на кухне.

Наконец ворота приоткрылись, и Герао энергичным жестом поманил их во дворец.

Единственный факел слабо освещал двор. Герао указал налево от ворот – там была каморка, где располагались часовые. Все трое кивнули, понимая, что какой-нибудь солдат там, скорее всего, дремлет. Они поднялись по лестнице на верхний этаж – и едва миновали кабинет Берната и оказались в жилых покоях, как Герао тотчас кивнул на прощание и исчез.

Уго затаил дыхание и взглянул на Катерину и Мерсе, – казалось, им обеим хотелось вспомнить то время, когда они ходили по этим коридорам, освещенным неярким огнем факелов. Во дворце стояла звенящая тишина.

– Идем, – прошептал Уго и решительным шагом направился в комнату Арнау.

– А если в коридорах спят рабы? – тихо спросила Катерина.

– Решим на месте, – ответил Уго, блеснув кинжалом.

В коридорах никого не было.

– А служанка, которая спит с Арнау? – спросила Мерсе, когда они уже стояли перед дверью.

Уго хотел сказать ей, что убьет эту дрянь за то, что она не давала ему поиграть с внуком, но вместо этого очень тихо открыл дверь. Они вошли в темную комнату и сразу почувствовали запах болезни и смерти. Катерина встала у двери, Мерсе подбежала к кровати, где спал ее сын, Уго – к той, на которой лежала служанка. Они не подумали, что будет, если она проснется… А может быть, просто никто не хотел думать о таком развитии событий. Так или иначе, Уго решил взять служанку на себя: если она проснется, ее действительно придется убить. Она их узнает, она погубит их. Уго сжал нож, приготовившись вонзить его в шею женщине, едва та раскроет глаза.

Пока винодел следил за служанкой, Мерсе ласкала и целовала своего сына. Как и предсказывал Герао, мальчик даже не двигался. Мерсе заплакала, прижав измученного сына к груди. Вскоре они покинули комнату, закрыли дверь и поспешно отправились во двор, почти забыв о предосторожностях. Уго прикоснулся к лицу внука – Арнау дышал, щека была теплая.

– Не волнуйся, – шепнул Уго дочери, – с ним все хорошо, он выживет. Даже не сомневайся. Мы успели вовремя.

Вдруг они наткнулись на поднятую руку Катерины, которая шла впереди. Все замерли.

– Тише, – сказала Катерина.

Уго и Мерсе повиновались.

Со двора послышались беготня и сдавленный смех. Уго перегнулся через перила.

– Часовые не спали, – прошептал винодел, – они убегали на берег праздновать.

– Будем надеяться, что они заснут, – заметила Катерина.

– Это опасно. Кто-то может проснуться: служанка или рабыня… И потом, – Уго вгляделся во мрак двора, – кажется, они продолжают праздновать здесь. С ними женщины.

Катерина тоже перегнулась через перила. Солдаты пили и гонялись за женщинами, то и дело шикая на них и прося смеяться потише. Катерина заметила, как одна парочка скрылась в каморке часового. Еще четверо, не то пятеро лобызали и лапали других красоток, которые притворно сопротивлялись.

– И что делать? – заплакала Мерсе.

– Они пьяны, – заметила Катерина, видя, что солдаты еле стоят на ногах. – Пойдем, – сказала она и начала спускаться по лестнице, прижимаясь спиной к стене, стараясь оставаться в тени.

Уго хотел ей возразить, ему это казалось безумием, но он промолчал. Он пропустил Мерсе вперед и сам пошел вслед за женщинами. Во дворе они двигались вдоль стены, укрываясь от света факела, пока не оказались в нескольких шагах от солдат. Их оставалось трое, они скопились возле каморки. Еще одна парочка, покачиваясь, направлялась к конюшням.

– А теперь? – прошептал Уго.

– А теперь моя очередь, – ответила Катерина. – Я бы попросила тебя не смотреть, но ты должен быть начеку.

– Что ты задумала?

– Я вас люблю, – прервала Катерина.

Уго никак не мог понять, что она задумала.

– Но тебя узнают.

Он попытался схватить ее за руку.

– Нет. Меня здесь не было долгие годы. Сейчас темно, а они пьяны. Меня никто не узнает, – прошептала Катерина и выскользнула из тени к солдатам и женщинам.

– Нет, Катерина, ради бога! – взмолился Уго, но она уже вышла во двор.

Идти за ней нельзя – Мерсе и Арнау оказались бы в опасности.

– Еще одна! – воскликнул солдат, увидев русскую.

– Твой друг так пьян, что у него не стоит. А мне нужен мужчина, – заявила Катерина, а затем поцеловала солдата в губы и прихватила за яйца.

Уго вздохнул, Мерсе закрыла глаза. Тем временем Катерина завладела вниманием нализавшихся солдат и девиц, не менее пьяных. Она поцеловала еще одного, как бы невзначай отводя их всех от ворот, приласкала третьего, а затем обняла девицу. Та немедленно отозвалась на ласку, сжав русской грудь. Солдаты замерли, самозабвенно глядя на них. Катерина прижалась к девице и поцеловала ее в губы. Обе слились в объятиях, и Катерина отошла еще дальше, чтобы солдаты повернулись к двери спиной. Возбужденные мужчины не могли оторвать глаз от двух целующихся женщин. Скоро к ним присоединилась и третья. Уго глядел на них как зачарованный. И вдруг заметил, что Катерина рукой