показывает – пора бежать. Это опасно, подумал он, но куда опаснее оставаться здесь, с Арнау на руках у Мерсе.

Уго колебался. Солдаты были очень близко. Катерина уловила его колебания и пришла на помощь, яростно разорвав рубашку на женщине, которую целовала. Открылась грудь; ослепнув от вожделения, солдаты бросились к женщинам.

Уго подтолкнул Мерсе. Ни один из солдат не обернулся. Уго открыл ворота, и они выбежали на улицу Маркет. Катерина осталась внутри.

Она вернулась в таверну примерно через час. Там был только Педро, он заволновался, увидев, что ее волосы растрепаны, а одежда смята и кое-где даже порвана. Катерина его успокоила, попросила принести воды, чтобы вымыться, и пошла в спальню.

Уго и Мерсе, думала русская, пробудут в доме Лусии и Симона до рассвета, а потом, как договаривались, погонщик мулов спрячет Арнау в одной из корзин и отвезет малыша в Бонрепос.

Когда Уго и Мерсе вернулись, Катерина уже ждала их, одетая и причесанная. Мерсе подбежала к ней, но остановилась, вспомнив, что никогда прежде ее не обнимала. Катерина встала.

– Спасибо, – произнесла Мерсе.

Катерина сама раскрыла ей объятия, и Мерсе прильнула к ней на один только миг, потому что к русской подошел Уго и нежно поцеловал в губы.

– Только ничего не говори, – взмолилась Катерина. – Я приготовлю еду.

И она встала на колени перед очагом, чтобы заняться завтраком. Мерсе последовала ее примеру и встала на колени рядом с Катериной.

Не успели они отдать должное обильному завтраку, который женщины приготовили вместе, как в таверну с криками ворвались люди. То были: викарий, альгвасилы, с ними тучный человек с такой широкой шеей, что его голова казалась миниатюрной, графиня, судья, несколько писарей и Герао.

Они оттолкнули Педро и Уго, который потребовал объяснений. Но никто ему не ответил: одни альгвасилы поднялись наверх, другие спустились в погреб, кто-то пошел осматривать сад, а кто-то принялся перекатывать бочки и шарить по всем углам.

Мерсе и Катерина встали рядом с Уго. Они предвидели, что к ним придут и устроят обыск, но жестокость, с которой действовали чиновники, не только напугала их, но и заставила усомниться в том, что они решили за завтраком. «Перепившиеся солдаты никогда не признаются в своих ночных похождениях, – говорила Катерина. – Они понимают, что это игра с огнем. Если Бернат узнает, он их прикончит». Уго согласился, Мерсе стала молиться о благополучном исходе. «Кроме того, уверяю вас, – сказала потом Катерина, – никто из них меня не узнал, и сомневаюсь, что даже при свете дня они вспомнят, что уже меня видели. Они были очень пьяны! И потом, вокруг было темно…»

– Где он?

Крик викария вернул их к действительности. Мерсе еще тесней прижалась к отцу. Уго хотел загородить ее собой, но викарий его отшвырнул.

– Не советую, – сказал он, когда Уго попытался защититься.

– Я требую уважения. Мы граждане Барселоны. Зачем вы пришли?

– Где он? – повторил викарий, глядя на Мерсе.

– О чем вы говорите? – попыталась притвориться та.

– Где ты его прячешь, дьяволица? – кричала графиня, бросаясь на нее с кулаками.

Марта попробовала дать ей пощечину, но Мерсе схватила ее за руки. Уго и паре альгвасилов удалось разнять их, когда графиня уже начала пинать Мерсе ногами. Уго искал поддержки у Герао, который стоял позади всех, но тот, как и предупреждал, оставался холоден и безучастен, словно разделял обвинения тех, с кем пришел.

– Что говорит эта сумасшедшая? – взвыла Мерсе.

– Не отрицай! Ты все знаешь! – закричал толстяк с распухшей шеей и багровым лицом. – Не пытайся нас обмануть.

– А ты вообще кто? – презрительно спросила Мерсе.

Толстяк поглядел на нее сверху вниз.

– Это Гальсеран Десторрент, – ответил за него писарь, – почетный гражданин Барселоны, граф…

– Отец Марты, – пробормотала Мерсе, прервав писаря.

Катерина глубоко вздохнула, чтобы преодолеть робость перед такими званиями, и попыталась вмешаться.

– Заткнись, рабыня! – выпалила Марта.

– Что тебе известно о сыне? – спросил викарий у Мерсе.

Ей было известно, что на рассвете Арнау выехал из Барселоны в корзине, подвязанной к одному из мулов, которых перегонял вольноотпущенник Симон. Они с Уго ждали в доме его жены известия о том, что Симон выехал из города, как только открылись ворота. «Мой Симон выехал, теперь его никто не поймает», – успокоила их Лусия, когда вернулась. Теперь вся надежда была на то, что Арсенда пожалеет Арнау и вылечит малыша, ведь яд ему давали понемногу, крошечными порциями, – графиня убивала мальчика медленно, день за днем, с молчаливого согласия личного врача Гальсерана Десторрента.

Викарий встряхнул Мерсе, чтобы та наконец ответила.

– Что вы имеете в виду? – выдавила Мерсе. – Я ничего не знаю. Мне с ним даже видеться не разрешают.

– Сегодня ночью он исчез.

Отец успел подхватить Мерсе, которая от этого известия рухнула на пол.

– Сука! – завопила графиня. Ее снова пришлось сдерживать. – Жидовка! Ты его похитила! Где он? Скажи нам, где он!

Мерсе несколько секунд молчала, словно не понимая, о чем они говорят. Наконец она встала, освободилась от рук Уго и подошла к графине.

– Ты его убила, – прошипела Мерсе. Викарий склонил голову набок, будто внимательно прислушивался… – Ты его убила! – закричала Мерсе неестественно громким голосом. В таверне наступила гробовая тишина. – Чертова шлюха, – проговорила Мерсе, воспользовавшись установившимся молчанием, – ты убила его, чтобы твой сын стал наследником, и теперь хочешь обвинить в этом меня!

Даже альгвасилы, которые вернулись в зал после бесплодных поисков, задумались о том, может ли так быть, что графиня действительно заставила Арнау исчезнуть ради выгоды собственного сына. Мерсе хотелось наброситься на графиню, избить ее, но она оставалась спокойной, чтобы внятно изложить свои аргументы – не Марте, но викарию.

– Что я получу, выкрав сына? Только принесу ему несчастье – ведь он потеряет наследство. Бернат – военный человек, он может умереть в любой момент. С другой стороны, где бы мы нашли место, куда не добраться ни адмиралу, ни королю? Ну, скажите мне, где я его спрятала? – спросила Мерсе, обращаясь к альгвасилам. – И как я его похитила? И скажите, – обратилась она к викарию, – как я могла попасть во дворец?

Мерсе поняла, что сумела посеять сомнение. Викарий нахмурился, альгвасилы и писари опустили глаза. Все пребывали в недоумении.

– Она его убила! – крикнула Мерсе, бросаясь на графиню. – Убила моего сына!

Через несколько мгновений их вновь разняли. Мерсе успела покусать и поцарапать Марту, отвесить ей пару пинков и затрещин. Графиня защищалась и не осталась в долгу, но победа в этот раз осталась за Мерсе.

– Арестуйте ее! – кричала графиня. – Она бродила вокруг дворца несколько дней