– Да кто же это такие? – застонал позади нее Виндль.

Крадунья фыркнула.

– Почему вы их так сильно тревожите? И что-то есть в этих мечах, которыми они вооружены…

– Осколочные клинки, – бросила Крадунья. – Стоят как целое королевство. Сделаны, чтобы убивать Приносящих пустоту. И у преследователей два таких меча. С ума сойти.

«Сделаны, чтобы убивать Приносящих пустоту…»

– Ты! – крикнула она на бегу. – Они гонятся за тобой!

– Что? Быть того не может!

– Может, может. Не переживай. Ты мой. Я им тебя не отдам.

– Милая преданность! – съехидничал Виндль. – И немалое оскорбление. Но им нужен не…

В коридоре перед ней возник второй приспешник Мрака. У него был Гокс.

Страж держал нож у горла юноши.

Крадунья резко затормозила. Гокс всхлипывал, совершенно не понимая, что происходит.

– Не двигайся, – приказал прислужник, – или я его убью.

– Лядащий мерзавец! – прорычала Крадунья и сплюнула. – Это грязно.

Сзади притопал Мрак, за ним – второй помощник. Они ее загнали. Прямо впереди располагались покои Верховного, и визири с отпрысками высыпали в коридор, где гневно переругивались друг с другом.

Гокс плакал. Бедный дурень.

Ну что ж, такие вещи никогда не заканчивались хорошо. Крадунья покорилась чутью – в общем-то, она так поступала всегда – и проверила блеф конвоира, рванувшись вперед. Он был законником. Не станет же законник хладнокровно убивать пле…

Стражник перерезал Гоксу горло.

На одежду юноши хлынула темно-красная кровь. Солдат выпустил его и отпрянул, словно потрясенный тем, что совершил.

Крадунья застыла. Он не мог… он бы не стал…

Мрак схватил ее сзади.

– Неудачный ход, – бесстрастно проговорил он, обращаясь к своему помощнику. Крадунья едва его слышала. Так много крови… – Тебя накажут.

– Но… – начал прислужник. – Я должен был исполнить угрозу…

– У тебя нет необходимых в этом королевстве документов на убийство данного ребенка, – сказал Мрак.

– Разве мы не превыше их законов?

Мрак внезапно отпустил девочку и, шагнув вперед, отвесил воину оплеуху.

– Без закона нет ничего. Ты подчинишься их правилам и примешь то, что продиктует правосудие. Это все, что у нас есть, единственная надежная вещь в этом мире.

Крадунья таращилась на умирающего мальчишку, прижимавшего руки к горлу, словно пытаясь остановить кровотечение. Эти слезы…

К ней приблизился второй солдат из команды Мрака.

– Беги! – заорал Виндль.

Она вздрогнула.

– Беги!!!

Крадунья побежала.

Девочка миновала Мрака и протолкалась сквозь визирей. Они охали и вопили, глядя на лужу крови и умирающего Гокса. Девочка ворвалась в покои Верховного, проехалась по столу, схватила еще один рогалик с подноса и влетела в спальню. Миг спустя она была уже за окном.

– Вверх! – приказала она Виндлю и запихнула рогалик в рот. Тот шмыгнул вверх по стене, и беглянка принялась карабкаться, истекая потом. Через секунду под ней из окна сиганул прислужник.

Он не взглянул вверх. Побежал по двору, вертясь и выискивая ее, и его осколочный клинок поблескивал в темноте, отражая звездный свет.

Крадунья благополучно добралась почти до крыши дворца и спряталась там среди теней. Пригнулась, обхватила руками колени. Ей стало холодно.

– Вы его едва знали, – заметил Виндль. – Но скорбите.

Она кивнула.

– Вы часто видели смерть, – сказал Виндль. – Я это знаю. Разве вы к ней не привыкли?

Девочка покачала головой.

Внизу прислужник удалялся, выискивая ее все дальше и дальше. Крадунья была свободна. Переберись через крышу, соскользни с другой стороны, исчезни.

Что там шевельнулось у стены на краю двора? Да, эти тени – люди. Другие воры перебирались через стену и растворялись в ночи. Хукин, как и ожидалось, бросил племянника.

Кто будет плакать по Гоксу? Никто. Его забыли, вычеркнули.

Девочка выпрямила ноги и поползла через округлую «луковицу» крыши к окну, в которое уже один раз забиралась. Ее лозы из семян, в отличие от тех, что выращивал Виндль, были все еще живы. Они ниспадали с окна, покачиваясь на ветру.

«Беги! – вопило ее чутье. – Уходи!»

– Ты о чем-то раньше говорил, – прошептала она. – Восс…

– Восстановление, – подсказал Виндль. – Каждая разновидность уз дарует власть над двумя потоками. Ты можешь влиять на то, как растут вещи.

– Могу я это использовать, чтобы помочь Гоксу?

– Если бы вы были лучше обучены? Да. В данной ситуации – сомневаюсь. Вы не очень сильны и не очень хорошо владеете навыками. А он, возможно, уже мертв.

Она коснулась одной из лоз.

– Почему вы о нем переживаете? – допытывался Виндль. В его голосе звучало любопытство. Никакого вызова. Он хотел понять.

– Потому что кто-то должен.

Впервые Крадунья не покорилась тому, что твердило нутро, и забралась через окно. Пробежала через комнату.

По лестнице, в коридор. Ступеньки. Она слетела по ним, бо́льшую часть расстояния преодолев вприпрыжку. Дверной проем. Повернуть налево. Вдоль по коридору. Снова налево.

Толпа в роскошном коридоре. Девочка, достигнув их, принялась проталкиваться сквозь людскую массу. Для этого ей не требовалась круть. Она просачивалась в щели в толпе с той поры, как начала ходить.

Гокс лежал в луже крови, которая темнела на дорогом ковре. Визири и стражники окружали его, переговариваясь приглушенными голосами.

Крадунья подползла к нему. Тело было еще теплым, но кровь, похоже, перестала течь. Его глаза были закрыты.

– Слишком поздно? – прошептала она.

– Не знаю, – ответил Виндль, свернувшись возле нее.

– Что мне делать?

– Я… я точно не уверен. Госпожа, переход на вашу сторону был трудным и оставил дыры в моей памяти, несмотря на меры предосторожности, которые принял мой народ. Я…

Крадунья положила Гокса на спину, лицом к потолку. Мальчишка и в самом деле ей никто, это правда. Они едва познакомились, и Гокс был дурнем. Она велела ему возвращаться.

Но такой уж она была, такой должна была стать.

«Я буду помнить о тех, кого забыли».

Крадунья наклонилась, коснулась его лба своим и выдохнула. Что-то мерцающее вырвалось из ее рта, маленькое светящееся облако. Оно зависло над губами Гокса.

«Ну давай же…»

Оно заклубилось и втянулось в его рот.