краской и оттого похожие, особенно издалека, на тигриные полоски. Только теперь она обходилась без гуталина и пользовалась растительной краской для грима. Косички кинокефалка так и не заплела и украшений стала носить меньше, только с кольцом в носу не рассталась.

Каждый раз, встречая Агнию, насколько бы ни была мимолётна и коротка их разлука, Астра расплывался в улыбке. По своей природной скромности он пытался себя сдерживать, а ещё потому, что Агния частенько сердилась на него из-за его глупого лица, но после обязательно ласково называла дурашкой и целовала его большой чёрный нос.

Но у Астры была ещё одна причина улыбаться: он радовался беспечно прогуливающимся влюблённым парам, старикам, сидящим по скамейкам и мирно беседующим между собой, детям, с весёлыми криками играющим в салки.

– Я сходила в библиотеку, как ты и просил, Астра. Там в самом деле много книг, написанных на бенгардийской вязи. Мне повезло встретить крайне дружелюбного библиотекаря, феликефала-каракала. До сих пор никак не могу уяснить себе, почему все феликефалы – их хлебом не корми, дай покорпеть над какой-нибудь книженцией, понюхать пыль между книжных полок. В какую библиотеку ни загляни – там непременно всё пропахнет кошачьим духом. Ну так вот, мне попался очень отзывчивый феликефал, я попросила у него бенгардийский словарь, он скромно поинтересовался, зачем мне словарь, ну и, слово за слово, мы разговорились, и выяснилось, что он изучает бенгардийскую вязь. Не представляю, сколько бы я рылась в словарях, если бы не его помощь. Ты вообще видел, какие у тигров толстенные словари? Просто кошмар! Как они ими пользовались…

– Так ты перевела или нет? – в нетерпении вырвалось у Астры.

– Перевела… – задумалась Агния, но потом облегчённо воскликнула: – Конечно, перевела! О чём я тебе талдычила на протяжении последних пяти минут? Только это не слово, а целое предложение!

– Ну-ну, не томи! – зачастил Астра, сгорая от любопытства.

Довольная собой, Агния протянула ему сложенный вчетверо листочек. Юный кинокефал второпях развернул его. Но восторг на его лице вмиг сменился разочарованием.

– Цифра 11, – читал по слогам Астра, и с каждым прочитанным словом его голос всё падал и падал, – «колыбель» – зачёркнуто – исправлено на «дом». Ворота, левый угол, солнце… И что это значит, Агния?

– Координаты? – предположила кинокефалка.

– Эх, Алатар, Алатар… – вздохнул Астра. – Я думал, ты оставил нам на прощание тёплое напутственное слово или какую-нибудь мудрую мысль.

– Алатар оставил нам кое-что более ценное. Алатар не стал бы разбрасываться словами. И скорее всего, место это где-то в Бенгардии, – заключила Агния.

– Мы опять идём в Зелёный коридор? – улыбнулся Астра.

– Да, только теперь можно не проходить испытания. Кто прошёл Зелёный коридор однажды, может спокойно по нему разгуливать, ты забыл? – Агния ткнула его в плечо и звонко рассмеялась. – А до Бенгардии – рукой подать.

– Забудешь тут, – тихо засмеялся вместе с ней Астра. – Жаль, с нами нет Репрева. Нелегко нам будет без его навыков копателя.

– Ничего, купим по дороге лопату. Что бы нам ни оставил Алатар, мы обязаны это найти. Найти и хранить в память о нашей дружбе. В память о бенгардийском принце Алатаре.

– Только копать буду я, договорились? – пугливо спросил Астра.

– Почему это ты? – скорчила недовольную гримасу Агния.

– Потому что я забочусь о тебе… – тихо сказал юный кинокефал.

– Ты же знаешь, как я не терплю излишнюю над собой заботу. Но ты упрямо продолжаешь стоять на своём, и это больше всего выводит меня из себя! – фыркнула Агния и с присущим всем кинокефалкам артистизмом отвернула мордашку.

– Никогда бы не подумал, что мне придётся извиняться, потому что я был слишком заботлив, но – прости меня, пожалуйста, – Астра учтиво склонил голову. Он уже успел свыкнуться с причудами Агнии и полюбил её чёрненькой, потому что беленькую её он и так любил до безумия, поэтому терпел все её капризы, списывая их на вредный, но такой родной нрав.

Агния светло улыбнулась. И после этой улыбки Астра не смел обижаться на неё.

– Ну что, идём в Бенгардию? – спросила Агния, взяла Астру за руку и потянула его за собой.

Те, кто встречался им на пути, узнавали их и приветственно кивали, а некоторые даже кланялись. Бегущим Астре с Агнией улыбнулась стайка молоденьких кинокефалок, чтобы потом, у них за спинами, многозначительно переглянуться и вполголоса жеманно захихикать.

– Я придумал: лопата нам не понадобится! – весело насвистывал Астра, поспешая за Агнией. – Мы заглянем домой, и я захвачу рукавицы от доспехов.

– Ты что, руками копать собрался? – поморщила лоб Агния.

– Душа просит совершить сегодня какой-нибудь подвиг, маленький, но подвиг! – с детской непосредственностью пропел Астра, подпрыгивая на ходу и подставляя сияющее счастьем лицо под весенний ветерок.

– Дурашка ты! – прыснула Агния. – Зачем в таком пустяковом деле подвиг? Ну, будь по-твоему. В полных доспехах ты выглядишь мужественно.

Астра хоть и не любил привлекать к себе внимание, – а в доспехах королевской тигриной стражи невозможно было не словить на себе восхищённые взгляды от прохожих, – но согласился с любимой. Агния была сегодня не в настроении вести любовные разговоры, поэтому от следующего вопроса Астры она напряглась.

– Можно задать тебе один вопрос?

– Ну, задавай.

– Если бы была война, а на ней случилось так, что кто-то убил бы кинокефала… А у тебя ничего не дрогнуло в душе, ну совсем ничего? Можно ли привыкнуть к смерти?

– Ты приводишь примером антураж войны – он что, смягчающее обстоятельство или полноценное оправдание убийства? Почему именно война? Убийство на войне чем-то отличается от убийства в тёмном переулке?

– Думаю, отличается, – хмуро ответил Астра. – На войне мы защищаем родное и любимое.

– Но у смерти всегда одно имя. В нас есть что-то такое, что убийство навсегда искажает, уродует. Наверное, совесть…

– То есть привычка к смерти – это отсутствие совести?

– Или чего-то большего, чем совесть, – угрюмо ответила Агния.

– Если я не сбилась со счёта, то это должен быть тот дом, на который нам указал Алатар. Точнее, то, что от дома осталось… – Агния остановилась напротив сгоревшей дотла тигриной хижины, от которой остался один обугленный развалившийся остов, похожий на гнилой чёрный зуб. – Алатар говорил про левый угол, с той стороны, откуда восходит солнце, с востока. Получается, вот он, наш заветный уголок! – рассуждала Агния вслух, медленно проговаривая слова. – Ты ещё не успел пожалеть, что не взял лопату? – ухмыльнулась она, наклонилась к нему, заломила одну руку за спину, а в другой держала какой-то шоколадный батончик и, откусив от него кусочек, жевала его, зажмуривая от удовольствия глаза.

Астра сидел на коленях, высунув