Мне совсем не весело.

— Мне в задницу собираются засунуть бейсбольную биту, — шепчу, чувствуя себя ужасно капризной и, несмотря на сомнительность моей ситуации, я наслаждаюсь тем, что могу себе это позволить.

Побыть капризной с мужчиной.

— Ты мне льстишь, — кончики его пальцев проходятся по моему позвоночнику, ладонь ложится на поясницу.

В его голосе столько расслабленной лени, что она передается и мне. Растекается по телу каким-то беспечным легкомыслием. Из меня вырывается тихий вздох, когда он начинает разминать мои мышцы, надавливая пальцем на крестец.

— Если бы… — жмурю глаза от удовольствия.

Роман издает тихий смешок, а я подскакиваю на матрасе, когда его ладонь сминает мою ягодицу и проводит большим пальцем по “тому” самому месту, слегка надавив.

— Здесь очень много нервных окончаний… — поясняет хрипловато, повторяя маневр, только на этот раз используя другую ягодицу.

— Ох… — мычу в подушку, чертовски с ним согласная.

Подключив вторую руку, он массирует меня между ног и ягодиц, задевая те самые нервные окончания и заодно мой клитор, который кошмарно, безумно чувствительный после всего, что было пять минут назад.

— Ты… — прогибаюсь в спине, вытягивая перед собой руки и бесстыже подставляя задницу его ласкам. — К любому вопросу подходишь… так?

Затаившись, жду его ответа. Мне показалось… он не прочь поболтать, а мне… хочется узнать о нем хоть что-нибудь личное.

— Как?

— Ну… будто сначала читаешь… инструкцию…

— В основном, — его ладонь с громким шлепком приземляется на мою ягодицу, обдавая ее жаром.

— Ай… — тихо пищу в матрас, когда он проделывает то же самое со второй ягодицей. — Господи… — взвизгиваю от еще одного удара. — Ты… ты… то есть… ты живешь по…по правилам?

— Нужно быть абсолютно тупым, чтобы подойти к вопросу анала не изучив «инструкцию», — шлепает он опять.

Улыбаюсь, кусая губу.

Согласна, черт возьми!

— Нужно быть… мудаком! — выдыхаю со стоном.

— Можно и так сказать, — посмеивается он, снова врезая мне по заднице.

— Ай! — кричу, обернувшись. — Это обязательно?

Мой зад горит огнем и живот простреливает сумасшедшим спазмом, когда вижу, как он растирает смазку по презервативу и своему каменному члену. Водит по нему кулаком с поглупевшим, но сосредоточенным выражением лица гладя мои покрасневшие ягодицы.

Подняв на меня потемневшие глаза, надавливает большим пальцем на вход и хрипло говорит:

— Ты достаточно разогрета, но это обеспечит приток крови.

— Хватит… — сжимаюсь от новых ощущений. — Хватит говорить, как по инструкции!

— А как мне говорить? — двигает пальцем, заставляя меня постанывать.

Это странно, ново и остро!

— Не зна-а-а-аю… — верчусь, вставая на колени.

Его бедра тут же прижимаются к моим, потому что он встает вслед за мной, потираясь эрекцией о мой клитор и не прекращая терзать меня этим чертовым пальцем.

— Когда я войду, не сопротивляйся, — проговаривает быстро и хрипло. — Иначе будет больнее…

Я слышу, как участилось его дыхание.

Сквозь дурман в мозгах я вдруг понимаю, что он “разогрел” меня осознанно, а я даже не поняла, для чего!

Он планировал это с самого начала. А теперь я как будто и сама не против! Гад. Манипулятор…

А сейчас его ласки подогревают желание… проникновения… потому что он делает все так чертовски терпеливо и медленно.

— Ладно!

— Если захочешь больше, скажи… — раздумывает, сводя меня с ума всеми этими манипуляциями. — “Горячо”.

— Горячо? — сиплю я. — Ты… ты серьезно?

— П-ф-ф-ф… да…

В следующую секунду он забирает себе весь контроль. Крепко сжав ладонью мою талию, велит:

— Упрись в матрас.

— Угу… — мычу я, роняя на грудь голову.

Резкая режущая боль заставляет меня вскрикнуть. Сжав мою талию обеими руками, он бросается командами, толкаясь в меня на удивление мягко, хотя его пальцы кажется оставят на коже синяки. Велит пустить, не сопротивляться, расслабиться!

— А-а-ай… — кричу, сжавшись. — Черт! Твою мать!

Его ответный стон заставляет меня разрываться между болью и возбуждением.

Дыша ртом, сжимаю колени. Сердце бухает в груди.

Он делает короткий толчок, и я чувствую его внутри. И больше не чувствую той резкой боли.

Роман замирает.

— Это… — обведя пересохшие губы, хриплю я. — Это… все?

— Блять… — выдыхает он. — Нет, не все…

— Твою мать… — шепчу я.

— Больно?

— А ты как думаешь?!

— Сейчас… больно быть не должно.

— Я… теперь хочу в туалет! — выпаливаю, жмурясь.

— Так и должно быть… не напрягайся… ты… расслабься…

Из носа вырываются короткие вдохи. Комкая вспотевшими ладонями одеяло, до боли закусываю губу. Делаю тело ватным, чувствуя, как он входит глубже, издавая протяжный низкий стон удовольствия.

— Рома… — шепчу, вдруг чувствуя наполненность и тягучее наслаждение, смешанные с болью и каким-то инородным удовольствием!

Боже…

— Больно? — хрипит он.

— Ннет… черт…

Он немного уходит назад, а потом возвращается. Чертово сумасшествие! Мне больно, и от этого еще приятнее. Так остро, что мне хочется жестче. Хочется резких толчков. Хочется, чтобы хватал меня за волосы, шлепал, щипал!

— Горячо… — выдыхаю еле слышно, с дрожью понимая, что он имел в виду под этим словом.

— Что? — хрипит он в ответ, продолжая медленно двигаться.

Выгнувшись дугой, кричу:

— Горячо! Горячо! Горячо!

Его рука хватает мои волосы и наматывает их на кулак. Ягодицу обжигает шлепок, сопровождая этот напор резким диким выпадом, от которого из моего горла вырывается хриплый крик.

Мне хочется освободиться от его члена, но еще больше хочется этих толков. Раздираемая этими ощущениями, я кричу и стону, не зная, чем все это должно закончиться и закончится ли вообще!

Это похоже на унижение. Но чертовски приятное, а когда его пальцы находят мой клитор, я выпадаю из реальности. По ногам проходит дрожь, и между ног наступает взрыв. Давление внутри такое, что я чувствую, как сжимаю его член своей попой. Наслаждение нахлестывает волнами, и в этот момент больше всего на свете я хочу выгнать его из своего тела. Извиваясь, падаю на матрас и ползу, но его бедра тут же вжимаются в мои, пальцы зарываются в волосы, заставляя прижать голову к матрасу. Унизительно и властно. А его стоны над ухом смешиваются с моими.