Немигая смотрю в пространство, боясь того, что только что рассталась с жизнью, но тяжесть горячего тела на мне слишком реальна.

Опершись на локти и приподнявшись, чтобы не раздавать, он шумно дышит, опустив лоб на мое плечо.

Я тоже дышу, это все, на что я способна.

— Юля…

— М-м-м…

Он вдруг смеется, а потом прикусывает мое плечо и перекатывается вместе со мной на бок, говоря:

— Я выйду сам. Не помогай.

Не в состоянии пошевелиться, шепчу:

— Будет больно?

Его рука пробирается вверх по моему телу. По животу, ребрам, и сжимает в ладони мою грудь.

— Нет, — шепчет.

— Чего ты тогда ждешь? — спрашиваю, роняя голову на его бицепс.

Медленно гладя мое тело, он бормочет мне в волосы:

— Ты еще не закончила.

Кажется, он прав…

Дышу, пропуская по телу отголоски разрядов, от которых меня то тут, то там потряхивает.

Не знаю, как долго это длится, но точно чувствую момент, когда он покинул мое тело и постель, прикрыв меня одеялом.

Прислушиваясь к шуму воды в душе, прижимаю к груди одеяло. К горлу подкатывают слезы.

В этой комнате нет его вещей. Он не останется, а я… хочу, чтобы остался! Мне мало этого. Мало его. И я бы никогда не решилась о таком просить, но я не хочу, чтобы он уходил.

Выйдя из ванной в обмотанном вокруг бедер полотенце, Рома останавливается рядом с кроватью и склоняет набок голову, спрашивая:

— Как ощущения?

Растянувшись на матрасе и засунув под подушку руки, произношу тихо:

— Ты это у всех спрашиваешь?

Присев на корточки и положив на колени локти, смотрит в мое лицо исподлобья.

Ерзаю под одеялом, глядя на него в ответ. Не знаю, чего я вообще ожидала. Я уже должна была привыкнуть к тому, что он отвечает только на те вопрос, которые ему нравятся.

Почесав большим пальцем свою бороду, говорит:

— Подумал, может я заслужил минет?

Я понимаю, что это шутка, но мне вдруг совершенно не смешно. Мне вдруг хочется того, что бы его во мне интересовало что-то большее, чем долбаный минет.

Он взъерошенный и мокрый. И… красивый. Он слил на мой шоппинг чей-то семейный автомобиль, а потом довел меня до оргазма, от которого я имя свое забыла. Если и есть в этом городе человек, заслуживший минет, так это Роман Гец!

На секунду мне становится по-настоящему страшно, потому что я… кажется… нет… я не хочу произносить это в своей голове…

Смотрю на него, сглотнув.

— Эм-м-м… — откашливаюсь, пожимая плечом, — Я подумаю об этом завтра.

Проведя по волосам рукой, пристально смотрит в мои глаза, а я думаю о том, что понятия не имею, когда увижу его снова.

Лучше бы я никогда его не встречала…

Встает, и я провожаю взглядом каждый кусок его сильного тела.

— Спокойной ночи, — говорит, выключая свет.

— И тебе, — шепчу, когда он выходит из комнаты, оставляя меня одну в вязкой темноте.

Может мне вообще не стоит больше с ним встречаться? Мои внутренности скручивает от этой мысли. Зло ударяю кулаком подушку. Всхлипываю и закрываю глаза, смаргивая с них слезы.

— Хочешь э-э-э десерт?

— М-м-м… — листаю лежащее перед глазами меню. — Объелась. Спасибо.

— Хе-хе. Круто, — отзывается Леня, и даже не глядя я чувствую его взгляд на своем лице.

Чем больше времени вместе мы проводим, тем прилипчивее становятся его глаза. Сегодня это неимоверно раздражает. Сегодня он раздражает меня весь, и я пытаюсь скрывать это всеми силами, потому что он в этом не виноват. Он такой, какой есть, и тут ничерта не поделаешь. Сегодня он попытался до меня дотронуться, но потом испугался. Кажется, нерешительность в мужчинах раздражает меня так же сильно, как наглость. Держать его на расстоянии проще простого, что действительно сложно, так это решить, что мне с ним делать…

Ксюша разрешила у себя пожить, и Леня помог перевезти чемодан от Марины. С моих плеч будто свалилась гора и впервые за эти месяцы дышать стало легче! То, что я больше никогда не увижу ее парня — просто праздник для моей головы.

Я… так благодарна Ксюше, что целыми днями драю ее квартиру и перестирываю постельное белье. Я благодарна ей за эту передышку, хотя и не могу объяснить ей почему. Не думаю, что она когда-нибудь сможет меня понять, просто она такая беззаботная и легкая, будто мы росли на разных планетах.

— Спасибо тебе, — наконец-то поднимаю глаза. — Я тебя не поблагодарила… на прошлой неделе.

Лёня не очень естественно смеется и отвечает:

— Да э-э-э не за что. Обращайся.

Как бы то ни было, ему я тоже благодарна. И закрываю глаза на то, как он смотрит на мое тело. Будто трахает меня в своей голове, и я знаю, что как раз такие, как он, на деле часто оказывается самыми настоящими извращенцами.

Я совсем не нежная и не сахарная, но от его взглядов мне хочется отмыться.

Он предложил… пожить у него.

Это решило бы мои проблемы. Все до единой.

Внутри меня скопилось черное мерзкое отчаяние, потому что я не знаю, что мне делать. Жить у него… это звучит… ужасно… Я не могу побороть эти чувства, но я и не особо пыталась!

Я не знаю, где мой любовник. Я его уже две недели не видела! Чертовых две недели с тех пор, как он ушел и бросил меня одну на своих дорогущих простынях.

Я не могу больше прятаться от всего на свете в квартире Ксюши. Я ведь даже на улицу не выхожу, а у меня… сапоги Гуччи.

Какая чушь.

Поставив на стол локоть, опускаю лоб на ладонь, бессмысленно пялясь в меню.

Моя сестра ждет, что я приеду на Новый год. Она была в приподнятом настроении, потому что у нее день рождения. Я не сомневаюсь в том, что деньги, которые я ей отправила, уйдут на покупку набора полной фигни, но… я хочу, чтобы сегодня она ни в чем себе не отказывала.

Я должна что-то предпринять…

Я должна подумать.

Должна… все взвесить.

А не творить всякое, потому что у меня месячные или потому что я скучаю по этому двухметровому зеленоглазому бревну. И жду звонка, как покладистая идиотка. Жду, воссоздавая в памяти его прикосновения. И его губы повсюду. Его голос, запах и… улыбку…

— Слушай. Гм, — суетится Леня. — У нас в субботу, э, корпоратив… у шефа днюха.

В задницу его шефа.

— Круто… — делаю глоток кофе, глядя на улицу через панорамные окна.