За моей спиной тихо переговаривались леди Ростби и лорд Михрский, но долго так продолжаться не могло.

— Где мы находимся? — я обернулась к мужчине. Моей компаньонке надоело бесцельно стоять на ветру, и она вернулась в карету.

— Самая главная достопримечательность Зарита. По легенде именно здесь встретились четыре дэва и человек, обхитривший их…

— Я знаю эту легенду, — прервала я лорда Михрского. — Не поняла только, кто такие дэвы? Духи?

— Боги. Всемогущие в рамках своей стихии.

— Удивительно, — я опять посмотрела в сторону горизонта. — Как в Зарите уживается вера и в Истинного Создателя, и в стихийных божков? Я же видела храмы.

— Вам предстоит к этому привыкнуть, — лорд встал рядом и тоже смотрел на горизонт. — Зарит он такой — противоречивый. Понимаю, что для вас это тяжело, ведь вы воспитаны в консервативном пансионе.

Я искоса взглянула на лорда — не помню, чтобы леди Ростби упоминала о моем пребывании в пансионе, но так как половину их разговоров с премьер-министром мне и вовсе не интересно было слушать, вполне могла и пропустить.

— Вера в Истинного Создателя не зависит от воспитания в пансионе, — дипломатично заметила я и указала на камни с рисунками. — А это что? Следы народного творчества?

Лорд Михрский подошел к одному из камней и провел по нему рукой.

— Это олицетворение дэвов. Именно сюда по легенде придут потомки древних божеств, встанут на места камней, и тогда будет ясно, кто из них сильнее. Мисс Росс, а как давно вы начали изучать легенды Зарита?

— Некоторые из них преподаются в рамках стандартного курса пансиона святой Антуанетты, — сухо ответила я. — А конкретно эту легенду я прочитала в тот самый день, когда вы застали меня в библиотеке.

— То есть говорить о том, что вы всегда мечтали стать правительницей Зарита и готовились к этому, не приходится?

Я нахмурилась, пытаясь угадать, к чему эти вопросы.

— Я не могла такое даже предположить.

— А о чем вы мечтали, Оливия?

— Давайте все же остановимся на мисс Росс. А насчет мечтаний… В разные периоды жизни я мечтала о разном, так что не могу всерьез ответить на ваш вопрос.

Лорд Михрский покачал головой. Все его действия мне отчего-то казались ненастоящими, притворными, и это смущало. Я беспомощно оглянулась на карету: леди Ростби хорошо нас видела, но не слышала.

— Мне будет приятнее, если вы будете называть меня Джоэль. Все ж таки скоро вы станете моей правительницей, но я не о том… Оливия, вы ведете себя необычно для молодой девушки. В вашем возрасте принято мечтать о прекрасном князе или принце, восторженно вскрикивать при слове бал, а не рассуждать о жизненных периодах. Что такого серьезного могло случаться в вашей жизни, что вы даже поделили ее на определенные промежутки?

— Дайте-ка подумать, — я постучала пальцем по губам. — Когда-то я была любимой дочкой вполне себе обеспеченного барона. Тогда я как раз и мечтала о выгодном замужестве, представляла выход в свет и обсуждала все это с подружками. Когда родители заболели и умерли, все подружки как-то разом отвернулись от меня и мечтать пришлось в одиночку. А когда брат начал просаживать все отцовское состояние в карты, тут уж пришлось не о принце думать, а о хорошем пансионе. Мне продолжить?

— Нет, общее направление мысли я понял, — Джоэль странно взглянул на меня. — Но что заставило вас согласиться стать княгиней? Решительно впали в детство? Вы же понимаете, что это ежедневный труд и на вас будет огромная ответственность?

Я посмотрела на горизонт и улыбнулась своим мыслям.

— На мне уже висит огромная ответственность, лорд Михрский, так что вам меня не испугать.

Пока премьер-министр переваривал мои слова, я решила изменить тему разговора. Она-то уж точно подходила к сложившейся ситуации.

— Милорд, расскажите мне о лорде Рафте.

Вид у Джоэля был очень уж удивленный.

— Вы о князе?

— Я не в курсе, и у вас есть еще один знакомый лорд Рафт? Не понимаю вашего удивления — мне просто хочется побольше узнать о своем женихе.

Лорд пристально смотрел в мои глаза, словно в гляделки играл, а я старалась не моргать. Хочется ему вести себя как ребенку, так почему бы и не поддержать.

— Ваш жених, Оливия, очень своеобразный человек. Сильный духом, могущественный, и я говорю не только о политической составляющей этого понятия. Он очень много работает, всего себя отдает Зариту и от жены будет требовать того же. С ним никогда не будет легко: свобода, беззаботность — это не про Марка.

Я задумчиво кивнула, рассматривая глаза лорда Михрского. Что-то в них меня смущало: необычные, они и притягивали взгляд, и в то же время пугали меня. Конечно, не так, как горящие по ободку глаза князя.

— О чем вы думаете? — Джоэль понизил голос, а я опять растерялась. Общение с мужчинами точно мне не дается.

— У вас глаза какого-то странного цвета. Вроде бы серые, а переливаются, блестят, мерцают. Это магия такая?

Премьер-министр выглядел по-настоящему ошеломленным: открывал и закрывал рот и не произносил при этом ни звука. Я даже запереживала.

— Милорд, как вы себя чувствуете? Милорд?

— Нормально, — не сразу отмер Джоэль, покосился на безмятежную леди Ростби и подергал воротник рубашки, словно страдал от удушья. — Нам пора возвращаться.

— Уже? — удивилась я. Южные вечера мне нравились: солнце высоко, на улице светло, тепло, легкий морской ветер освежает, а не сдувает со скалы… Обидно, что лорд Михрский так скоро решил вернуться в замок.

— Да! — отрезал Джоэль и бросился к карете. Я шагала следом и судорожно пыталась понять, чем же так разозлила премьер-министра. Ранее в моей речи и больше хамства проскальзывало, но он таким хмурым не выглядел. Уже в карете я сделала вывод, что не нужно было о глазах Джоэля так отзываться, обиделся наверное.

* * *

Марк Николас Рафт

Вечер обещал быть замечательным, и в плюс этому сыграли две новости. Первая: мне доложили, что гостьи из столицы отправились на прогулку с лордом Михрским, а значит, уже завтра я останусь без невесты. А вторая… Мне пришло письмо из загородной резиденции, которое сообщало, что очень скоро во дворец прибудет леди Лейсти. Эту женщину я пару лет назад даже желал назвать своей женой, и хоть желание это давно исчезло, несколько приятных часов меня точно ждут.

Приятные мысли улетучились, когда в кабинет ворвался Джоэль.

— Что-то ты рано, — удивился я. — Неужели все?

— Все! — премьер-министр от всей души хлопнул дверью. — Нет, правда, все — на нее моя магия не действует.

— Не может быть, — я так заинтересовался, что даже папку с планом перестройки Гельсинорской площади закрыл. — Как ты это понял?