– Поселок Подберезье, Церковный переулок, дом пять. Навигатор в такую погоду не фурычит. Народу никого. Все по домам попрятались. Я стучать пробовал, просил дорогу показать, так меня послали далеко и надолго. Такой народ грубый, совсем в сказку верить перестал. К ним Дедушка Мороз в дом стучится, а они его по матушке посылают. К чему мы так с вами придем?

– Сами-то вы куда хотите?

– Ну, я так рассудил, Церковный переулок должен быть возле церкви. Вот и брожу вокруг нее, надеюсь, может, попадется табличка с нужным домом. Помогите, а? Если до десяти часов не успею подарок вручить, денег мне не заплатят, такой был уговор. В десять малец уже спать должен ложиться, режим у них, растудыть его в качель.

Таня улыбнулась:

– Не повезло вам, дедушка. Мы сами не местные.

– Ну-у! – огорчился актер. – И что же делать?

К счастью, в это время из-за снега появились еще двое прохожих. Это была хорошо подвыпившая парочка местных мужичков. Они брели, нога за ногу, обнявшись и горланя песни. К сожалению, из каждой они знали одну-две строчки или припев, но это не мешало им с усердием исполнять свой репертуар.

– Шумел камыш! Деревья гнулись! А ночка те-е-емная была!

– Офицеры, офицеры, ваше сердце под прицелом!

– Все могут короли, все могут короли, и судьбы всей земли вершат они порой!

– И уносят меня, и уносят меня!..

Кто и куда уносит пьяницу, так и осталось за кадром, потому что в этот момент оба они одновременно увидели Деда Мороза с посохом и мешком, и замерли, выпучив глаза так, что того и гляди выпадут из глазниц.

– Петр, что это? – произнес один из них жалобным голосом.

– Д-дед М-м-мороз!

– Ты тоже его видишь?

– Вижу, Коля!

– Похоже, пора нам с тобой с этим делом завязывать.

– Ерунда! Справимся!

Пьяницы так долго пялились на наряженного в костюм Деда Мороза артиста, что тот не выдержал и спросил:

– Уважаемые, не подскажете, как добраться до Церковного переулка к мальчику Феде?

– Ох, ты же! – ахнул Коля, даже присев от неожиданности. – Ты глянь!

– Он живой!

– И разговаривает!

Таня расхохоталась:

– Вот видите! – обратилась она к артисту. – А вы переживали, что в Деда Мороза никто не верит. Все-таки нашлись люди.

Придя в крайнее раздражение, Дед Мороз стукнул своим посохом:

– Мужики, я подарок вручить должен! Мне за это заплачено!

Разобравшись, что к чему, мужики долго хохотали над своей ошибкой.

– Я уж думал, что все, глюки начались. А ты артист!

– Только ты, артист, не в тот край забрел. Церковный переулок он совсем в другом конце поселка.

– Как же? – удивился дед Мороз. – А церковь-то тут!

– Так это новый храм построили, его только в прошлом году батюшка освятил. Возле него и домов-то еще толком не построили. А Церковный переулок, он рядом со старым храмом находился, только сейчас самого храма уже нет. Его еще во время войны разрушили, а после у советской власти были дела поважнее. Они народное хозяйство восстанавливали, так им полезнее казалось. А название у переулка осталось прежнее. Вам вон туда надо идти.

В сопровождении двух подгулявших мужичков Деда Мороза доставили к его клиенту. Провожать его пошли всей компанией. Даже Барона из машины забрали, чему пес был очень рад. Носился по сугробам, то ныряя в них, то выныривая наружу. Оставалось только позавидовать умению собаки извлекать радость из любого момента.

– Вот Церковный переулок. А вот дом пять!

Из дома вышел рассерженный мужчина, в окно выглядывала взволнованная женщина – родители маленького Феди.

– Что же вы так долго! – вырвалось у папаши. – Мы вас всем семейством ждем не дождемся, жена мне уже всю плешь проела, что Феде в десять нужно быть в кроватке, а мальчика еще предстоит умыть, переодеть, уложить. А после встречи с Дедом Морозом он будет перевозбужден, уснуть вовремя не получится, весь режим дня насмарку. В общем, лучше бы я тебя, Дед Мороз, и не приглашал!

Выговорившись и выпустив пар, мужчина все же повел Деда Мороза в дом. Гуляки отправились догуливать. А Таня с ее новыми друзьями остались одни посредине мигом обезлюдевшего переулка. Никто не знал, что им делать дальше.

– Дед Мороз оказался самый что ни на есть настоящий артист, прибывший по вызову, – рассудил Егор. – Тут все без обмана. Какое-то время я подозревал, что он ряженый преступник, хотел Тане Дедом Морозом представиться, потом с собой увезти да где-нибудь в снегу и закопать, но теперь вижу, что он никакой не преступник, а просто артист. Подозрения с него снимаются.

– Что будем делать дальше?

– Домой поедем. Дежурство у часовни никакого результата не принесло. Преступник к Тане не вышел.

– Значит, все?

– Ничего не все! Просто действовать будем иначе. Завтра мы с Таней поедем в город, наведаемся там на автовокзал, попросим показать нам записи с камер видеонаблюдения. Водителя нашего найдем, с ним еще раз пообщаемся, пусть на записях укажет нам «свекра» нашей Тани.

– Тогда и Серегу с Мариной нужно с собой взять. Они с «мужем» разговаривали, могут его опознать.

– Достаточно будет, если один из них поедет. Второй пусть в заложниках у бабы Гали остается, я с них полностью еще всех подозрений не снял. Может, они нам еще не всю правду рассказали.

– Егор, мы же их знаем сто лет, – заступился за родичей Слава. – Не могли они плохого задумать.

– Пока ведется следствие, все у меня находятся в разработке.

К этому времени они уже сидели в машине. Егор включил печку на максимум, включил обогрев всех сидений и даже руля. Барон продрог меньше, чем ожидал Саша. Может быть, потому что всю дорогу носился по сугробам, считая это лучшим развлечением на свете. И сейчас он косился себе на попу, явно не понимая, откуда это на нее вдруг дует таким горячим воздухом? Непонятно!

Пес переминался с ноги на ногу, пытаясь устроиться поудобней.

Внезапно Саша увидел, что к мокрой шерсти собаки прилип обрывок какой-то бумажки.

– Иди сюда, – потянул он Барона к себе поближе. – Что это у тебя?

Но Барон, вдохновленный вниманием хозяина к своей персоне, весь завертелся, изнывая от нестерпимой любви. Скулил, норовил лизнуть Сашу в нос, а если не в нос, то хотя бы руку полизать. Но Саша пресек все эти собачьи трюки, ухватил Барона за длинное мягкое ухо и заставил стоять смирно.

И сняв ее, спросил у Барона:

– Где ты это прицепил?

Барон не понимал, почему такое внимание приковано к этой ничтожной бумажке, когда тут есть он – прекрасный и благородный пес с родословной чуть ли не до середины прошлого века, чьи имена предков все до единого были записаны в Племенную книгу России. Разве возможно их сравнивать? Ничтожная бумажка и он – великолепный и прекрасный! И все же хозяин глаз не сводит с этой мерзкой пакости. Барон от избытка чувств даже куснул слегка бумажку, отчего получил от хозяина щелчок по носу и окончательно обиделся.