А молодой человек в куртке, шумно вздохнув и покрутивголовой, преспокойно вышел из садика через калитку, прежде чем у него успелипоинтересоваться, что он здесь, собственно, делает.

В общем, никто из посторонних ничего и не заметил – такчастенько случается, если действовать на глазах у многочисленных свидетелейтак, словно их, свидетелей, не существует вовсе, работать молниеносно и нагло.Никто просто не успевает ничего понять, не получает достаточно информации кразмышлению…

…Украшенный наручниками Скляр, которого ввели под белырученьки на его бывшую явочную квартиру, ступал брезгливо, прямо-такипо-кошачьи приподнимая ноги, чтобы не замочить начищенные штиблеты, непотерявшие своего безукоризненного блеска после недавней возни. Чутьпоморщился, когда его без особых церемоний усадили на стул, бдительно нависаяпо бокам.

– Ну, здравствуйте, «пан сотник», – сказалчеловек, сидевший у стола с компьютером, неприметный такой человек, ничемвнешне не примечательный. – Вот и свиделись наконец. Душевно рад. Видители, это я вашим делом занимаюсь последние восемь месяцев, так что, самипонимаете, и в самом деле искренне рад видеть вас во плоти и крови. Зовут меняпросто – капитан Токарев. Хотите соблюсти формальности, именуйте гражданиномследователем – а впрочем, как хотите.

– Это не ваш ли дедушка знаменитый пистолетвыдумал? – спросил Скляр спокойно. – Вернее, слизал с бельгийскогобраунинга, второго номера?

Да нет. Вроде бы не родственники… Начнем, а? Я надеюсь, выне будете закатывать глаза и заламывать руки, возмущаясь произволом в виденезаконного задержания? Смешно ведь, а? – Он двумя пальцами поднял зауголок паспорт. – Конечно, с этой вашей краснокожей паспортиной еще неработали глубоко, но, учитывая вашу личность и бурную биографию, и так ясно,что перед нами стандартная липа… И никаких ошибок, никаких двойников, никакоговашего рокового сходства с разыскиваемым нами супостатом… Вы – тот самыйсупостат и есть, договорились? Скляр, он же Швитко, он же Мануков, он же Смок иМаксуд… И прочая, и прочая… Так как, признаем оба этот факт?

– Пожалуй, – сказал Скляр настороженно. –Хотя… Скажем так, в известных пределах.

– То есть?

– Я не отрицаю, что я – Скляр. Допустим, и Швитко тоже.Но если признаю, что – Мануков или Смок, вы мне можете автоматически предъявитьчто-нибудь абсолютно для меня неприемлемое…

– Резонно, – кивнул Токарев. – Подберем такуюформулировку: вы – тот самый Скляр, замешанный в разного рода предосудительныхшашнях с чеченскими боевиками… впрочем, «чеченскими» в данном случае именуютсяне одни лишь этнические чеченцы, в первую очередь даже не они… Какформулировка?

Скляр усмехнулся:

– Вот и доказывайте мне, только аргументированно…

– А на самом деле вы в данный момент лихорадочнопытаетесь догадаться, что именно нам может быть известно?

– А вы на моем месте держались бы иначе?

– Скляр, вы читали «Майора Вихря»?

– Классику жанра? Ну конечно.

– Хорошо помните?

– Да более-менее.

– Есть там такая сцена, – сказал Токарев. –Когда Вихрь попадает в гестапо, ему там говорят чистую правду: «Мил человек, унас совершенно нет времени держать вас в камере и долго разрабатывать по всемправилам…»

– Вообще-то там иначе говорят…

– Ну, не цепляйтесь к словам. Мы же не на экзамене политературе. Я просто-напросто хочу вам сразу объяснить, что нахожусь примерно втом же положении, что и собеседники майора Вихря.

– С гестаповцами себя сравниваете?

Скляр, ну не ерничайте вы… – поморщился Токарев. – Внынешней ситуации, повторяю, я нахожусь в том же положении. Если вестиследствие обычным порядком, тягомотина, простите за вульгарность, будетизрядная. Значительную часть своих художеств вы совершили на территории третьихстран типа Абхазии, прибалтийских вольных держав, Чехии… ну, вам лучше знатьсвой послужной список. Конечно, есть свидетели и здесь, в том числе и те, ктоуютно пребывают в Лефортове, есть оперативная информация, еще кое-что… Но всеравно, вздумай мы вести разработку по всем правилам либо готовить вас ксудебному процессу, волынка затянется… А мне просто-таки необходимо добиться свами взаимопонимания в самые сжатые сроки.

– Другими словами – чтоб язык, как шнурок, развязался?

– Ну да, – безмятежно кивнул капитан. – Чтобымы с вами занялись стратегией и тактикой. Под тактикой, сиречь задачамипопроще, я подразумеваю, во-первых, вашу помощь в ознакомлении с содержимым вотэтого вашего компьютера. – Он не глядя ткнул большим пальцем себе заспину. – Он у вас, как быстренько установили, кодами защищен, содержимогоне хочет показывать, электронную почту не соглашается предъявить. Итак, этопервое. Второе – ваши весьма предосудительные сношения с подполковникомКрупининым, всего-то полчаса назад передавшим вам документы, отнюдь непредназначенные для посторонних глаз… Это – тактические вопросы. Потом речьзайдет и о стратегии…

– Интересно, конечно, – сказал Скляр. –Только почему вы решили, что я с вами буду все это обсуждать? Вы меня, кажется,в чем-то там обвиняете?

– Ну, на сегодняшний день вам можно предъявитьобвинение по семи статьям УК…

Вот и предъявляйте. В соответствующем учреждении столицывашей родины. Благо я иностранный подданный, а вы и своим-то обязаныпредоставлять адвоката с момента задержания… Извольте поставить в известностьпосольство Республики Украины, дайте мне возможность встретиться с консулом… Яже не шпион какой-то, которому вменено в обязанность отрекаться от родины.Согласен, я – иностранный подданный, оказавшийся на территории вашей страны невполне легальным образом… Вот от этого и будем танцевать. Вам мно-огое мненужно доказать…

– Примерно такого я и ждал, – ничуть неудивившись, усмехнулся Токарев. – Другими словами, приглашаете на долгуюканитель?

– Помилуйте, а что же делать? – Скляр чуть было неразвел руками, но наручники, конечно, не дали. – Все должно проходить врамках цивилизованной законности. Права человека, Совет Европы и тому подобное…Фактически у вас есть одно – нелегальное нахождение на территории России споддельными документами. Отрицать глупо. Ну и что? У меня в этом городишкепроживает одна… старая любовь. Еще с советских времен. Приехал ее навестить,старею, становлюсь сентиментальным, чувства взыграли…

– А паспорт поддельный зачем? – благодушнопоинтересовался Токарев, показывая тоном, что принимает пока правила игры.

– А свой я потерял. Дома, в Украине. Некогда быловозиться, получать новый, вот и решил рвануть через границу по картону,одолженному одним собутыльником… Полагаете, неправда? Что ж, докажите.

– Пистолетик, который у вас при задержании отобрали?