смысле звучат вот этим его намекающим шипением на ухо. И вообще, кто за рулем таким занимается?

Пока мама встает из-за стола, чтобы долить себе чаю, я быстро нахожу в архиве телефона нужное фото и отправляю Владу. Никакой порнографии, не подумайте, но с намеком. В конце концов, в эту игру можно играть вдвоем.

— …ясно?

— Что? Прости, я задумалась.

— Я жду, что после нового года ты меня со своим молодым человеком познакомишь.

— Он не совсем человек, мам… Тоже перевертыш.

— Тем лучше. А вообще… мне, конечно, могло в темноте показаться, но он похож на твои рисунки. На Полоза.

Ну, что тут сказать? Я тяжело и многозначительно вздыхаю, позволяя маме самой понять, что она попала прямо в яблочко. Лицо матери сразу мрачнеет, еще бы, кому захочется, чтобы его ребенку выпал такой подарок из прошлого.

— Он-то об этом знает?

— Да…

Выходит совсем жалобно. Причем жалобно не из-за того, что мы с Владом уже когда-то в другой жизни пересекались, а из-за того, что вместе с Ужовым — совершенно замечательным, заботливым, надежным — в мою жизнь влез не к ночи упомянутый Смертин. Но родителям об этом знать не обязательно. Не стоит их лишний раз беспокоить.

— Что-то ты загрустила… Поссорились? Так помиритесь, он производит впечатление кого-то, кто заслуживает второй шанс.

— Мы не ссорились, просто… Это все очень внезапно. А с Владом я вас обязательно познакомлю. Он тебе понравится.

В том, что знакомство пройдет удачно, я даже и не сомневалась, змей был редкостным обаяшкой, даже при условии того, что был по человеческим меркам достаточно сдержанным. Кстати, сообщения прекратились, а в мою голову закралась нервная мысль, что не стоило его так за рулем огорошивать. Впрочем, следующее оповещение меня успокоило и заставило улыбнуться:

Влад: Ты не представляешь, насколько велик соблазн вернуться и увести тебя к себе. И под присмотром будешь, заодно.

— Ты улыбаешься так, будто тебя мешком по голове огрели.

— У меня сейчас улыбальник треснет, — честно призналась я. — Какое такое большое добро я в этой жизни сделала, а? Или это он "большое плохое зло" сотворил?

Она только с тихим смехом покачала головой. На самом деле, от этих отношений, на мой взгляд, веет кармическим бумерангом именно для Влада. Я себя оцениваю достаточно объективно, и то, что я до сих пор с нем не разошлась, удивляет и меня саму. Ужов словно меня загипнотизировал, как удав кролика, если в нашем случае это подходящее сравнение.

Я еще раз посмотрела на сообщение. Ну, кстати, было бы интересно посмотреть, как он живет, в моем-то доме Влад уже был. Так что печатаем:

Вы: Я даже склонна принять это предложение. Но только после праздника. И знакомства с родителями. Мама уже жаждет выдать тебе свою оценку, так что готовься.

Влад: Я уже трепещу.

Я вздохнула уже совсем лирично, как какая-то героиня мелодрамы, и тут же мысленно отвесила себе оплеуху. Соберись, Белова! У тебя проблем — вагон и маленькая тележка, а ты тут розовые сопли распустила. Вот только внутренний зверь с этим "Соберись" был не согласен и тоже требовал любви и понимания. И ласки. И заботы. А уж Леда и вовсе требовала не отпускать от себя найденного наконец-то Полоза.

Я смотрела в чашку, а перед глазами проносилась сцена их знакомства, после того, как Полоз случайно укусил волчицу в лесу.

Леда лежала, укутанная в тяжелую шкуру, на невысокой лежанке. Полоз сидел на самом краю, рассматривая только недавно расслабившееся лицо. А я в этот миг не могла отделаться от мысли, что примерно так мы смотрелись, пока я лежала с жаром в доме Эльхара. Вообще удивительно, насколько мы похожи на себя прежних.

— Где я? — вопрос заставил змея моргнуть, поворачиваясь к жертве своей неосторожности.

— У меня дома. Извини, я не сдержался и укусил тебя. Пришлось принести к себе, чтобы избавить от яда. Как ты себя чувствуешь?

— Жить можно, — она улыбнулась, и я поняла, почему Андрей называл мою улыбку "улыбкой ласкового крокодила". — Меня зовут Леда.

— Полоз.

— Вот так просто?

— А нужно что-то еще?

Она резко села, заглядывая ему в глаза. Вот только чуть пошатнулась и схватилось за плечо. Змей посмотрел на нее с недоумением, ожидая пояснения такого внезапного прикосновения. Волчица тяжело вздохнула и я могла ее понять: сложно объяснить кому-то особенности взаимодействия, которые впитываешь с молоком матери.

— У всех есть имя, а не только название животного, в которое ты превращаешься.

— Мне некому было дать имя. И незачем. Змеи таким не занимаются. Такими глупостями.

Вот он и сейчас остался почти таким же. Да и змеи, кажется, со времен Полоза почти не поменялись: держались особняком, варились в собственном сообществе. Но иногда и среди них рождались уникумы вроде Влада, что не могло не радовать. И не давало им превратиться в совсем уж холодных рептилий, как бы это не звучало в данном контексте.

— Поля? — собственное имя заставило вздрогнуть, отрывая глаза от кружения чаинок. — Фотографию хоть покажи, а то я Влада твоего рассмотреть не успела, темно было.

— Мам, ну зачем?

— Ну интересно! Жалко, что ли, матери будущего зятя показать?

Боги, она уже такие далеко идущие планы на него строит, знал бы Влад, что его уже на мне мысленно женили и даже начали гипотетических внуков планировать… Да, о подозрениях врача я ей не сказала, ходила тогда одна, решила не волновать лишний раз. Как-нибудь потом, при случае. Но в телефон все-таки зарылась, стараясь найти подходящее фото. В итоге пошла по пути наименьшего сопротивления и открыла его профиль в соцсети. Ужов там заморачиваться не стал, почти фото на документы, зато рассмотреть можно буквально в деталях.

Маман уцепилась в телефон хваткой бульдога. Чую, вынесут сейчас древнему змею экспертную оценку придирчивой родительницы, но будет даже интересно послушать. И чем подколоть его при случае, куда уж без этого.

— Ну, хоть на бледную моль не похож, как тот, в школе… И выглядит поприличнее, чем Андрей…

— Мам! — вот за друга было обидно.

— Что? Я все понимаю, он медведь, даже делаю на это скидку, но ты бы хоть дрессировкой его занялась, его же на весь подъезд слышно. Спасибо, что не матерится…

Я не стала расстраивать матушку и говорить, что матерится, да еще как, сапожники из пословицы плачут горючими слезами зависти, не буду разрушать и без того невеликую репутацию товарища в глазах моей родительницы. Но то, что она — судя по тону голоса — готова дать Владу шанс, меня не может