не радовать. Осталось убедить змея, что ему просто жизненно необходимо пройти через очные "смотрины". Но, думаю, с этим проблем не возникнет.

Браслет на руке вибрирует, оповещая о сообщении и я выхватываю телефон раньше, чем всплывающее окно появится на экране. Не хочу рисковать, на меня и так смотрят слишком уж лукаво. Быстро проглатываю остатки чая, сгружаю посуду в мойку, запуская вместе с тем, что осталось после готовки, и буквально сбегаю в собственную комнату.

7.3

Два часа ночи, куранты отгремели. За соседней дверью ровно дышат спящие родители, а я не могу уснуть и рассматриваю бесконечные фейерверки в темном небе. Влада в сети еще не было, так что сообщение осталось без ответа, полагаю, змеи сейчас собрались всем своим огромным кланом. Да и волки, наверное, тоже.

Грудь кольнуло неприятно, мрачноватой завистью. Может и стоило остаться у Эльхара, все одно в компании оборотней. Отношения с родителями у меня может и были неплохими, но я уже чувствовала, как разница в нашей природе дает о себе знать. Они не были перевертышами, не воспринимали мир так, как его ощущала я, и это уже порождало проблемы во взаимопонимании. Пока не слишком большие, но с годами они станут только ощутимее, здесь я себя не обманывала, так что старалась заранее начать выстраивать дистанцию. Скорее всего, в ближайшие годы я съеду и общение и вовсе постепенно сойдет на нет.

Телефон в руке завибрировал.

— Алло?

— Привет, — я услышала голос в трубке и выдохнула, все-таки взяла не глядя, — видел твое сообщение, не смог сразу ответить. У нас клановое собрание, рвут во все стороны. Но я выбрался и решил перезвонить, раз уж ты все равно не спишь.

— Да уснешь тут, за окном громыхает… Я рада тебя услышать.

Я правда была рада. Пора бы уже себе признаться: я влюбилась во Влада Ужова как в первый раз, так, что сердце сжималось, захлебываясь сахарным сиропом радости, и внутренний зверь радостно скакал, требуя внимания. Кажется, в голосе прозвучало что-то такое, потому что на том конце повисла короткая пауза, от которой все внутри сжалось, но ответ все-таки последовал:

— И я тебя. Поэтому и решил позвонить, а не писать. У тебя что-то случилось? Голос какой-то грустный… Или уставший? Как ты себя чувствуешь?

Слова звучали не слишком эмоционально, но я достаточно общалась с парнем, чтобы научиться распознавать эти оттенки, и легко уловила ненаигранное беспокойство. Тугой комок в груди чуть ослаб и я даже смогла улыбнуться.

— Все нормально, просто эти чертовы фейерверки мешают уснуть, вот и все… И я уже соскучилась, как бы это не звучало…

— Мне приехать?

— Давай встретимся в парке? Через две улицы, помнишь, мы его проезжали?

— Давай я все-таки тебя заберу прямо из подъезда, мне бы не хотелось проверять твою везучесть в новогоднюю ночь.

— Влад, ну не будет же он караулить в праздник-то? Давай, я пошла собираться, буду ждать тебя там!

— Полина!

Но я уже сбросила вызов, радостно кинувшись к шкафу. Это лучший вариант того, как эта новогодняя ночь могла закончится: я, обаятельный и обходительный парень, падающий с веток снег, желтый свет фонарей и брызги фейерверка где-то над головой. Лучше и придумать нельзя! Я даже, так и быть, оденусь по погоде.

ИНТЕРЛЮДИЯ. ВЛАД

Ужов мчался, не слишком заботясь о соблюдении правил — черт с ними, со штрафами, дорога все равно пустая, а уж на редкие машины его реакции хватит. Сердце было не на месте, заставляя вжимать педаль до упора, даже почти не сбрасывая скорость на поворотах. Одной рукой он набрал номер Андрея, включая громкую связь и бросая трубку на сиденье. Медведь взял не сразу, где-то после седьмого гудка.

— И тебя с наступившим, чешуйчатый! Что стряслось?

— Еще ничего, но интуиция мне говорит, что может. Тебе же до Полины совсем близко?

— Через пару дворов, а что? — интонация в корне поменялась, словно медведь и сам поддался тому смутному предчувствию, которое терзало змея.

— Мы с ней договорились встретиться в парке, там у вас. Но я хотел бы попросить тебя поймать ее у подъезда, она упорно отказывается ждать меня дома. Вчера, когда я ее привез, в подъезде на нее попытался напасть Смертин. Она считает, что тот сегодня не вернется, но…

— Я тебя понял. Встречу. Она, конечно, будет возмущаться, но лучше пусть уж бухтит, чем мы потом ее искать будем. Я отзвонюсь.

И сбросил вызов. Влад вцепился в руль так, что пальцы побелели, но ледяной комок в груди не ослабевал. Он опаздывал, опаздывал, как никогда в жизни! Надо было не отпускать ее вчера! Или с ней остаться. А не переживать теперь, что она найдет себе приключения на голову. И ведь как быстро отошла от впечатлений после нападения!

Тяжелый автомобиль занесло на очередном повороте, Ужов понимал, что рискует отправиться к предкам — не о поломке машины же переживать? — но игнорировал риски, только сквозь зубы матерился, восстанавливая контроль. И ведь угораздило с кланом уехать за город, да, не слишком далеко, но все же… Телефон молчал, и Влад не знал, радоваться этому факту или переживать из-за него, ни одной связной логичной мысли впервые в его голове не было.

За окном замелькали знакомые улицы, по которым все еще бродили группы прохожих, опьяненных праздничной атмосферой и алкоголем, так что скорость пришлось сбавить. Одно дело штрафы за нарушения правил, а другое — чей-то труп, вот такого на себе иметь точно не хотелось. Когда показался знакомый парк, Влад поехал еще медленнее, всматриваясь в толпу, но не видел ни белых волос, ни громадной фигуры Андрея. В этот момент оборотень и перезвонил ему.

— Да?

— Приезжай к ее подъезду.

Ужов свернул во двор, дорога отложилась в памяти намертво. У знакомой двери стоял Андрей, но Полины рядом с ним не было. Омерзительное предчувствие снова зашевелилось в груди, отравляя, заставляя двигаться слишком нервно, слишком дергано. Из авто Влад вылетел, игнорируя холод, совершенно не чувствуя падающий за шиворот снег.

Произошедшее он понял, едва взглянув на мрачное лицо медведя, заметив в его руках телефон Беловой. Молча пролетел мимо него в подъезд, рванул дверь — домофон не выдержал напор перевертыша, со стоном распахнулся вход — и принюхался к темному нутру дома. Пахло звериной шерстью, яростью и борьбой. На глаза упала красная пелена, не дающая адекватно воспринимать мир вокруг, превращающая перевертыша в натурального берсерка. Андрею, правда, реакции хватило — удар в живот, не опасный, но болезненный, и окунание головой в ближайший