уже никого не было, так что я могла просто сползти по стене на жесткий старый ковер и закрыть лицо руками.

Это какой-то кошмар. Наверное, я просто уснула, не успев собраться к Владу, а от избытка впечатлений такое и приснилось. Это просто не может происходить со мной…

Вот только вполне себе реальная боль в натертых запястьях и все еще гудящая голова были весомыми аргументами в пользу реальности того, что творилось вокруг. Оставалось только надеяться, что меня скоро найдут. Или что Смертин уедет, а я смогу выбраться из дома и убежать в лес, в зверином обличии я протяну достаточно долго, даже смогу сориентироваться и найти путь к городу. Или к дому Эльхара, уж тот точно меня укроет. Но ситуация стремительно катилась к отметке "омерзительная".

Уставший мозг еще и подарочек мне подкинуть решил, так что на краю сознания то и дело мелькали сцены из прошлой жизни. Кажется, тот факт, что он поднял на Леду руку, был вопросом времени. И не будь за волчицей ее стаи — и не отправься Эльхар с нею в качестве, выражаясь современным языком, телохранителя — все это началось бы гораздо раньше.

Я заставила себя встать хотя бы на колени и выглянуть в окно. Заснеженный участок и высоченный металлический забор. Вот будет здорово, если он еще и током бьется, это было бы в духе этого человеческого выкормыша. Не подумайте, ничего против людей не имею, но есть у нас с ними определенная разница в восприятии мира. И иногда она дает вот такие выкрутасы в поведении.

А еще на окне была установлена решетка, достаточно частая, на самом деле. Может быть, я бы даже в нее протиснулась, вот уж где тощая фигура пригодится. Но кто знает, какие сюрпризы ждут меня на территории. Я бы даже капканам под окном не удивилась. Все на свете, лишь бы желанный трофей не убежал.

Телефона, ожидаемо, у меня не было. Или Смертин его забрал — это было бы неплохо, тогда бы Влад и наверняка уже знающий о случившимся Андрей смогли бы привлечь к делу связи Эльхара. Или я выронила его в подъезде, и вот это уже кромешный мрак. Везения у меня не могло быть слишком много, и побитый жизнью аппарат наверняка лежит где-нибудь на ступеньках, если его не подобрали. Эх, Белова, говорил тебе Влад, подожди в квартире, нет, ты же самая умная…

От этой неприятной мысли защипало глаза. Когда — не "если, а "когда"! — я выберусь отсюда, вот больше не буду по таким мелочам со змеем спорить. Честно! Да, боги, я даже могу под постоянный надзор к Эльхару переехать, я не против, только заберите меня от этого маньяка…

За стенами комнаты была полная тишина, вернее, расслышать ничего не выходило, так что неизвестность добавляла напряжения, изводя мои и без того расшатанные нервы. Не найдя варианта лучше, я выгребла из осколков кувшина один, особенно крупный, и спрятала его в кровать. Отключка отдыха организму не принесла, так что я закуталась в тяжелое одеяло, протянув руку под подушку, сжимая свое единственное средство самозащиты как можно крепче. Понятно, что такая поверхностная дрема тоже слабое утешение, но в абсолютно пустой комнате в общем-то и делать больше нечего. Я перевернулась на другой бок, так, чтобы видеть дверь, и устроила одеяло повыше, пряча напряженную руку.

Но ко мне никто не заходил, даже сон не шел, так что я перевернулась на спину, рассматривая особенно глубокую и извилистую трещину в потолке. Где-то в коридоре раздались шаги, так что пришлось вернуться в прежнее положение и прикрыть глаза, нащупывая осколок.

— Не обольщайся, — раздалось через дверь, — я по камерам видел, что ты прячешь под подушкой, тебе не поможет.

Лицо удержала с огромным трудом, но этот самый осколок нещадно захотелось загнать в глаз похитителю. Тот, правда, давать мне такой шанс не собирался. Но в комнату все же снова зашел. Когда Смертин оказался совсем рядом, я все-таки попыталась его ударить, но он перехватил меня еще "в полете" и опрокинул на кровать, нависая надо мной. Обе руки перехватил одной ладонью, пальцами второй отбирая фрагмент погибшего кувшина.

— Что мне мешает сломать тебе руки прямо сейчас? — выдохнул он.

Вместо ответа я дернулась вверх, игнорируя хруст в плечах, и все-таки сжала зубы на его шее. Только силы рывка не хватило, чтобы вцепиться достаточно глубоко, но тяжелая пощечина все-таки прилетела, пусть и вскользь. Вот только мне хватило и этого, чтобы отцепиться и упасть обратно на матрас.

— С каким бы удовольствием я бы сжал сейчас до хруста твою тощую шейку…

— Так сделай это, чего ты ждешь? Если ты надеешься, что тебе что-то обломится — то можешь даже не мечтать. Единственный вариант, при котором я тебе дам — это мой труп.

— Как там сейчас говорят? Хорошо зафиксированная — в предварительных ласках не нуждается? Вот только очень не хотелось бы брать тебя силой. Я дам тебе время одуматься, но не советую испытывать мое терпение и дальше, Полина.

8.2

— Ну, разговаривать будем? — Смертин сидел напротив меня за столом, непринужденно орудуя столовыми приборами. — Или так и будешь дуться?

— А у меня нет причины? — я пошевелила руками с намеком.

Привязал меня к стулу он очень хитро, с одной стороны, я вполне могла дотянуться до стола или донести вилку до рта, но ни встать, ни рвануться с этой самой вилкой в сторону мужчины я не могла. Даже метнуть не вышло бы — для замаха не хватало свободы движения. Так что зубцы в еду я вонзала с самым зверским выражением лица, на которое была способна, не отрывая взгляда от своего похитителя. Правда, ему от этого было только смешно, что злило еще сильнее, потому что я и от родителей много раз слышала, что моя злость со стороны похожа на детскую обиду.

— Леда… Кхм, хорошо, Полина, — после моего недовольного рыка согласился он. — Я ведь тебе не враг…

— А, похищение и удержание в заложниках — это теперь так дружбу проявляют?

Восхитительная логика, вот правда, полнейший восторг. Рука потянулась к лицу, но, чтобы выразительно прикрыть глаза ладонью, мне пришлось согнуться на этом несчастном стуле. Древние боги, просто дайте мне сил и терпения, иначе я тут сама умом тронусь. Потому что Смертин — явно двинутый.

Мужчина мягко улыбнулся, глаза его затуманились, а у моего внутреннего зверя хвост поджался от острого предчувствия подставы. Владислав, чтоб его черти драли, Олегович плавно — слишком