очевидными. Я просто пытался уложить происходящее в голове и примириться с новой реальностью.

Еще вчера, каких-то несколько часов назад, я был обычным парнем. Учился, жил, строил планы. У меня все было хорошо!!! Полная семья, друзья, подруга, к которой я испытывал самому не до конца понятные чувства. И вдруг — два мужика, желающие меня убить, соседка, спасающая меня от них. Кровь, смерти, побег. Ведьмак Валера, адепты, Господа, Печати и Знаки. Вампиры, блин, с фамильярами! И вишенкой на торте — я сам не тот, кем считал себя с рождения! Какой-то Губитель! Которых, судя по реакции того же Шлепы, все побаиваются, но совершенно точно — не любят. Настолько, что предпочитают убивать!

Чудо, что я еще в истерику не впал. Воспринимаю все почти нормально. Плыву, барахтаюсь, не тону в собственных эмоциях. Интересно, это временный эффект Печати, которую я на себя наложил в доме ведьмака или проявление той части личности, о которой я не знаю? Почему, кстати, память этой самой личности ко мне не возвращается? Мне ведь столько всего уже рассказали, а я даже ни на что не среагировал.

— Карина. — прервав молчание, я обратился к своей сопровождающей. — Почему я ничего не вспоминаю? Я читал, что люди, которые потеряли память, вспоминают что-то, когда видят или слышат.

— Понятия не имею. — со вздохом отозвалась девушка. — Может, время еще не наступило? Например, Пламя проснулось, а личность Шахата еще нет?

— А так бывает?

— А мне откуда знать, как оно бывает, Кеша? Ты первый Губитель, с которым я встретилась. — помолчав немного, она добавила. — О чем я думала, вообще?..

Последняя фраза, видимо, касалась надежных, как швейцарские часы, планов суккубы на мой счет. Которые про втереться в доверие, стать членом ближнего круга, возвысится. Но с карьерой, судя по всему, не задалось. И свалить уже не вариант — принесла присягу на Знаке.

Кстати, о карьере.

— Пока Шлепа трет с этим Жиробасом, расскажи мне про Игру. — попросил я. — Какая у нее цель, что это за вера и с чем ее едят? Губастый как-то не особенно толково объяснил, я больше запутался. А мне кажется, чем больше я знаю и понимаю, тем больше у нас шансов выжить.

Произнес это и понял — правда. Вопрос так и стоит, останусь я живым или нет. И это нифига не игра слов.

Карина медленно кивнула и начала говорить. В отличие от того же Шлепы, она не издевалась, не умничала, а вполне доходчиво объясняла. Я же со своей стороны постарался отключить критическое мышление, которое пыталось выставить слова моей спутницы, как полный бред сумасшедшего. А там было от чего с катушек слететь.

Короче, если коротко, то дела обстояли так. Падшие — потомки элохим, запертые на Земле. Это мне уже Валера объяснял, так что ничего нового. Но вот чего он не говорил, так это про заточение. Бессрочное или до события, которое называется «Конец Времен». Короче, покинуть это место Падшие не могут, но хотят. Очень. И способ есть. Для этого им нужно обрести «истинное тело». По сути — дорасти до уровня своих предков элохимов. Эволюционировать или прокачаться — кому как больше нравится.

А на это нужна энергия. Целая прорва энергия. Которую тут взять негде, кроме как от людей. Да-да, ту самую веру, которую люди генерят в постоянном режиме. Но получить ее не просто. В смысле, нельзя собрать сто тысяч миллионов человек, подключить их к прибору проводами, и заставить производить энергию. Нужно, чтобы они сами во что-то верили, и отдавали ее.

И вот тут начиналось самое интересное. Верить люди могли во что угодно. В деньги, в капитализм или коммунизм. В царя, в богов, их отсутствие или высокие технологии. Даже в эко-повесточку и в то, что «жизни черных имеют значение». Главное, чтобы эта самая вера была стержнем, основой мышления человека. Частью его искренних убеждений в картине мира. Без которого все нафиг рухнет.

И вот эта самая энергия, которую производили люди, и являлась топливом для эволюции Падшего в элохима. С последующим отчаливанием в иные планы, закрытые для людей. Игра же являлась набором правил, определяющими порядок добычи людского Пламени. Кто, как, кому и сколько, грубо говоря.

Звучало все это самую малость бредово. Особенно та часть, где говорилось, что вера — энергия. Но Карина сумела заставить меня немного по другому на это посмотреть.

— Сам подумай, — сказала она. — Большинство людей ведь ничего на самом деле не знают — просто верят. В то, что земля круглая, вода мокрая, а по проводам бежит электричество… Нет-нет, не перебивай, я в курсе, что большая часть прикладных верований получила зримые доказательства! Но посмотри с другой стороны: сколько человек из миллиардов живущих сегодня лично бывали в космосе и видели Землю хотя бы с низкой орбиты? Видосы-то все смотрели, но с уровнем современных технологий создать подобные на мощном компьютере — небольшая проблема, верно? Поэтому они не знают, а верят. Понимаешь к чему я?

— Не совсем. Есть ведь наука…

— Есть! Довольно много людей ею занимаются. Делают точные приборы, совершают открытия, создают новые возможности для всего вида. Но в массе своей, а? Люди верят или знают?

И после этих слов я подвис. Раньше о таких вещах просто не задумывался, но теперь… Вот лично я знаю, как работает электричество? Нет! Я обучен им пользоваться, знаю, что если нажать на выключатель — зажжется свет. Но сами процессы мне непонятны.

Или взять двигатель внутреннего сгорания. Много водителей понимает, что у них под капотом? Именно понимают, а не повторяют сказанные кем-то слова? Батя, например, в шутку, конечно, говорил, что там гремлины какие-то ручки крутят. А смартфон? Компьютер? Интернет? Там же вообще черт ногу сломит!

Нет, при необходимости, я могу прочесть о том, как устроено любое устройство или физический принцип. И даже, возможно, пойму, что прочитал. Но ведь большинство людей этого не делает! Я сам — не делаю!

А можно еще глубже закопаться. Вот прочитаю про теорию струн, например. И, внезапно, пойму. Но ведь это же кто-то написал, а я лишь прочел и — что сделал? Правильно, поверил, что это правда. В итоге же получается, что в массе своей люди действительно лишь верят во все, что их окружает? Просто верят, в то, что это работает?

Ох, ладно, поехали дальше, к Игре. Вера одного человека, если сравнивать ее