Гуталин размахнулся странной штуковиной взад-вперед.

– Я попросил глуповатого парнишку смастерить мне вот это, – объяснил он.

Только тогда Гуляш осознал, что перед ним такое.

– Да это меч, – выдохнул он. – Ты взял идею из «Приключения мистера Зайки»?

– Ну да.

– Никогда не верил в эту чушь, – проворчал Гуляш.

– Но острие есть острие, – невозмутимо возразил Гуталин. – Кажется, мы уже почти догнали остальных крыс. Большинству стоит остаться здесь… сэр. – Гуляшу почудилось, что ему снова приказывают, но Гуталин держался безукоризненно вежливо. – Я предлагаю вот что: пусть несколько крыс пройдут вперед и разнюхают обстановку, – продолжал специалист по капканам. – Тут очень пригодится Сардины; понятное дело, я тоже пойду, и…

– И я, – отрезал Гуляш. И свирепо зыркнул на Гуталина.

– Как скажете, – кивнул тот.

Злокозния разглядывала открывшийся люк, словно бы оценивая его по десятибалльной системе.

– Недурно спрятан, – похвалила она. – Естественно, что мы его не заметили.

– Я почти не ушибся! – крикнул из темноты Кийт.

– Молодец, – похвалила Злокозния, все еще внимательно изучая крышку люка. – Ты там глубоко?

– Тут что-то вроде погреба. Со мной все в порядке: я приземлился на какие-то мешки.

– Ладно, ладно, хватит уже жаловаться, приключение всегда подразумевает некоторую степень риска, – отмахнулась девочка. – Вот тут, кстати, приставная лестница начинается. Почему ты не воспользовался ею?

– Не смог, потому что падал мимо, – откликнулся голос Кийта.

– Хочешь, я отнесу тебя вниз? – спросила Злокозния Мориса.

– Хочешь, я выцарапаю тебе глаза? – откликнулся Морис.

Злокозния наморщила лоб. Она всегда выглядела недовольной, если чего-то не понимала.

– Это был сарказм? – уточнила она.

– Это было предположение, – объяснил Морис. – Я не терплю чужих рук. Ты спускайся, я – за тобой.

– Но у тебя же лапы не приспособлены для приставных лестниц!

– Я разве позволяю себе комментировать твои ноги?

Злокозния спустилась в темноту. Послышался металлический лязг, вспыхнула спичка.

– Ой, сколько мешков! – воскликнула девочка.

– Знаю, – раздался голос Кийта. – Я на них приземлился. Я же говорил.

– Тут зерно! И… и целые связки колбас и сосисок! А вот копченое мясо! Ящики с овощами! Да тут еды полным-полно! Аарррргх! Брысь! Брысь от моих волос, говорю! Этот кот взял и спрыгнул мне на голову!

Морис соскочил с девочкиной головы вниз, на мешки.

– Ха! – возвестила Злокозния, потирая затылок. – А нам говорили, будто крысы сожрали все подчистую. Теперь понятно, в чем дело. Крысоловы способны пролезть везде, они знают все канализационные трубы и все подвалы как свои пять пальцев… и подумать только, этим ворюгам еще и платят из наших налогов!

В неверном свете фонаря, что держала Злокозния, Морис оглядел погреб. Действительно, еды тут было – просто завались! С потолка свисали сетки, битком набитые здоровенными, увесистыми, белыми кочанами капусты. А от балки к балке петлями протянулись связки вышеупомянутых колбас. И повсюду – кувшины, и бочки, и бессчетные мешки. И все это, сказать по чести, кота очень беспокоило.

– Что ж, все ясно как день, – промолвила Злокозния. – Нет, ну какой тайник! Мы немедленно идем к городской Страже, сообщаем о находке, и тогда – всем нам чай с печеньками и, вероятно, медаль, а потом…

– Подозрительно мне это все, – буркнул Морис.

– Почему?

– Потому что вот такая я подозрительная личность! Я бы не поверил на слово этим вашим крысоловам, даже если бы они твердили, что небо – синее. И что они, по-твоему, делают? Тырят еду и потом говорят: «Это все крысы, честно-честно!» И все вот так взяли и безропотно проглотили эту байку?

– Да нет, дурачок. Люди находят обглоданные кости, пустые корзинки из-под яиц, все такое, – объяснила Злокозния. – И крысиный помет повсюду валяется!

– Ну, наверное, можно и впрямь исцарапать кости, как будто это следы зубов, и, наверное, крысоловы вполне способны разбросать тут и там крысиный помет… – согласился Морис.

– И еще они убивают всех настоящих крыс, чтобы им самим досталось больше! – торжествующе объявила Злокозния. – Очень умно.

– Вот это меня и озадачивает, – промолвил Морис, – потому что мы с этими вашими крысоловами уже познакомились, и честно скажу вам, если вдруг пойдет дождь из тефтелей, они даже вилку не сумеют найти.

– Мне тут подумалось кое-что, – вдруг заявил Кийт, который до того тихонько напевал себе под нос.

– Я рада, что хоть кто-то взял на себя труд подумать, – начала было Злокозния.

– Так вот, я насчет проволочной сетки, – объяснил Кийт. – Там, в подсобке, была проволочная сетка.

– По-твоему, это важно?

– А для чего крысоловам целые рулоны проволочной сетки?

– Мне откуда знать? Может, для клеток? Какая разница?

– А зачем крысоловам сажать крыс в клетки? Мертвые крысы обычно и так никуда не убегают, верно?

Повисло молчание. Морис видел: Злокознии последнее замечание не по душе. Это ведь излишнее осложнение действия. Портит всю историю.

– Может, с виду я и глуповат, – добавил Кийт, – но на самом деле я не так уж и глуп. У меня есть время подумать, потому что я не тараторю без умолку. Я присматриваюсь. Я прислушиваюсь. Я пытаюсь учиться. Я…

– Я вовсе не тараторю без умолку!

Морис оставил их – пусть себе препираются! – и отошел в угол погреба. Или погребов. Здешние подвалы, похоже, протянулись довольно далеко. На полу в полумраке мелькнула какая-то тень, и кот, не задумываясь, прыгнул. Его желудок помнил, что со времен мыши прошло уже очень много времени, и напрямую воззвал к лапам.

– Значит, так, – объявил кот, сжимая в когтях вырывающуюся добычу, – говори или…

Тросточка с силой ударила его по морде.

– Ты ведь не в обиде? – спросил Сардины, кое-как поднимаясь с пола.

– Ду и зачем сразу бдаться-то? – пробормотал Морис, пытаясь зализать саднящий нос.

– На мне ж, ркрклк, ШЛЯПА, так? – рявкнул Сардины. – Ты глаза-то разуй!

– Ладно, ладно, пвости… ты что тут делаешь?