Это был самый обыкновенный девятиэтажный «дом-пенек», каких много во всех районах Москвы. Он один в один походил на виденный Глебом в игре, даже матерная надпись на стене возле подъезда была точно такой же. Сложенный из бетонных блоков, посеревший от времени, дом высился над кронами желтеющих тополей, напоминая не столько построенное человеком жилище, сколько утес с заросшей антеннами-кустами вершиной.

Двор, густо заставленный гаражами-ракушками, асфальтовый пятак перед единственным подъездом, унылая детская площадка – грибок, горка, качели.

Железная дверь подъезда была выкрашена в экономичный коричневый цвет. Кодовый замок не работал, как, впрочем, и лифт. Вздохнув, Глеб начал подниматься по лестнице, озирая замусоренный подъезд с покрытыми разнообразными граффити стенами. Здесь пахло мочой, дешевым табаком, гнилью; грязные стекла пропускали мало света, а под потолком колыхалась паутина.

«Странно, – подумал Глеб, минуя третий этаж, – человек из гейма не похож на жителя этой трущобы».

Следом пришла другая мысль, тяжелая и унылая:

«Господи, зачем я все это делаю?!»

– Потому что я сошел с ума, – вслух произнес Глеб, останавливаясь на седьмом этаже перед оббитой черной кожей дверью с «глазком».

Если жизнь твоя тосклива,

Покупай машину «Нива».

Сразу станет не до скуки —

В пятнах брюки,

В смазке руки…

Он еще раз проверил – все сходилось с виденным в гейме – и утопил кнопку звонка. За дверью мелодично залился колокольчик, и снова наступила тишина. Подождав минуту, Глеб снова позвонил. Никакого ответа.

«Ну и слава богу», – облегченно подумал он, собираясь уйти, но тут дверь вдруг распахнулась и чья-то сильная рука втянула Глеба в квартиру.

– Да какого… – возмущенно начал он, но взлохмаченный, по пояс голый парень с могучим торсом, одетый в цветастые трусы, напористо перебил Глеба:

– Это я спрашиваю – какого, мля?! Какого хрена ты тут шастаешь, а?! Я же сказал – в пятницу бабки будут, в пятницу, понял? Ваш шеф что, тупой, а? Че молчишь?

От хозяина квартиры сильно пахло перегаром и почему-то медом.

– Я, наверное, квартирой ошибся… – пролепетал Глеб, тщетно пытаясь высвободить руку. – Мне надо… Не сюда, в общем… Да пусти ты!

Парень замолчал, несколько секунд разглядывал гостя, по-прежнему удерживая его в прихожей, потом, не глядя, ткнул пальцем в выключатель. Глеб сощурился от яркого света двух бра. Ему очень хотелось пнуть этого спортсмена в голень и убежать.

– А я думал – ты из банка, – примирительно и даже несколько разочарованно, как показалось Глебу, пробормотал хозяин квартиры и наконец разжал стальную хватку, отпустив гостя.

– Из какого еще банка? – зло и обиженно сощурил глаза Глеб. – Разберись сперва, а потом уже…

– Ну, все, все, чувак. – Лохматый атлет поднял вверх обе ладони, улыбнулся, блеснув необыкновенно белыми зубами. – Виноват, ошибся. Тебе кого надо-то?

– Никого… – пробурчал Глеб и шагнул к двери. Он уже переступил через порог, но неожиданно для себя самого остановился и спросил через плечо: – У тебя на спине есть татуировка?

– Чего?! – опешил парень, выкатив глаза. – Ну, есть…

– Виноградный лист?

– А ты откуда… – Он изменился в лице, хотел что-то спросить, но оборвал сам себя: – Стоп! Ну-ка заходи… не, не в кухню. Вон, в комнату. У меня, правда, ха-ха, типа не прибрано.

В небольшой комнате стояло непонятное амбре – смесь дорогого парфюма, алкоголя, прелой травы и поношенной обуви. Стены, оклеенные явно еще советскими, розовыми в цветочек, обоями, украшали плакаты неизвестных Глебу музыкальных групп, на продавленном диване лежало смятое черное шелковое постельное белье. Рядом стоял треногий журнальный столик, помнящий, наверное, еще полет Юрия Гагарина. Столик был щедро уставлен банками и бутылками с белыми наклейками дьюти-фри. Открытую дверцу обшарпанного шкафа густо обвесили разноцветные майки, рубахи, куртки и штаны. В углу высились поставленные друг на друга серебристые хай-тек колонки. На разостланной газете, заботливо положенной на пыльный подоконник, стояли три пары очень навороченных кроссовок, дизайном и формой более походящих на космические корабли, чем на обувь.

«Налицо когнитивный диссонанс, – подумал Глеб, морщась от всего увиденного. – Как в кино про залегшего на дно уголовника».

– Че кривишься? Типа ты в атасе? Да, брат, вот так теперь живет звезда паркура Алекс Акундин. – Парень с горечью усмехнулся, тяжело рухнул на диван. – Выпить хошь?

Глеб отрицательно помотал головой.

– Ну, нет так нет. И главное – ведь тридцать штук евриков обещали, суки! – Алексей запустил огромную пятерню в густые волосы. – Я тачку взял под это дело, в кредит. «Селику» «двести вторую», спортивку. Видел, может, – во дворе стоит, красная. А они, гады, голландский мастер-класс отменили. Кризис, мать его так! Пришлось хату свою сдать и в этом гадюшнике осесть, временно. Квартиранты баблосы только в пятницу принесут, а у меня уже просрочка по кредиту идет. Точно бухать не будешь? Ну, тогда я один…

Подхватив квадратную бутылку «Баллантайнса», парень щедро набуздал в высокий стакан виски, несколько секунд смотрел на него гипнотическим взглядом, потом выпил одним длинным глотком и шумно выдохнул:

– Ф-фух! Счас полегчает. Садись, чего стоишь! Ну, рассказывай давай – чем тебя моя татуха зацепила?

Гюрза – Вепрю:

Срочно! Объект пошел на контакт с молодым сатра из числа детей клана Ксенфа. Ситуация пока под контролем. Перехожу на запасной канал связи. Жду указаний.

Вепрь – Гюрзе:

Немедленно взять обоих! Повторяю – немедленно!

Откровенно говоря, Глеб не был готов к такому повороту событий. Всю программу его визита на Малые Каменщики можно было описать двумя начальными словами известной латинской фразы «veni, vidi, vici». Точнее, прийти и увидеть Глеб смог. А вот дальше…

«Не буду же я рассказывать этому мажору про убийство Ксенофонтова и изумруд, – собираясь с мыслями, прикидывал варианты Глеб. – А что тогда говорить? Хм… Остается тупо задвинуть телегу про переглючивший гейм, выслушать обвинение в шизофрении и уйти».

– Ну так че там, братуха? – порозовевший Алексей, которому явно полегчало после виски, подмигнул Глебу.

– Да понимаешь… Я занимаюсь тестированием компьютерных игр… – собравшись с духом, начал Глеб, ерзая на жестком стуле.

В течение десяти минут он изложил новому знакомому очень сильно кастрированную версию событий последних дней и замолчал, выжидательно глядя на хозяина квартиры.

– Как, говоришь, называется фирма, что слабала игруху? – задумчиво спросил тот.

– «Четыре В». Ну, это известная компания по производству…