Первым, как журавль, вышагивал Петя. За Петей бежал Саша. Он то падал на траву и сообщал, что смертельно устал, то вскакивал и уносился вперед метров на сто, после чего возвращался, чтобы напомнить, что он смертельно устал. Один раз смертельно уставшего Сашу пришлось снимать с козырька магазина, куда он забрался по винограду. При этом он оказался в окне второго этажа жилого дома, и какая-то добрая бабулька, грозя вызвать полицию, с воплями сталкивала его на асфальт шваброй.

За Сашей, чуть прихрамывая, но тоже очень быстро бежал Костя, размахивая гибкой веткой. За Костей дружной кучкой следовали Моховы, за Моховыми, – Катя и Алена, и, наконец, Федор вел за руку Риту.

Доро́гой художник рассказывал, как однажды его ужалила гадюка. Шел он как приличный человек по подмосковным болотам, дышал свежим сероводородом, а на дороге ветка лежит. Он на эту ветку наступил, а она его за ногу – цап! – повисла! Он ногой дрыгнул, а она – раз! – отцепилась и улетела.

– То есть это была не ветка? – догадался подбежавший Андрей.

Федор захлопал в ладоши, одобряя его понятливость.

– А почему вы не умерли? Вы должны были умереть! – строго сказал Андрей.

– Ну извини! Мне укол сделали! Но все равно нога распухла, как бревно. Два месяца я носил только спортивные штаны: не влезал больше ни во что. И еще год ходил, как паяц: на одной ноге туфля, на другой – резиновый сапог! Стопа была во! Как у снежного человека!

– А куда она вас укусила? – строго спросил Андрей.

– Сюда! Сзади колена!

– Надо было отсосать яд!

– Да?! – рассвирепел Федор. – Ну давай! Покажи, как ты это сделаешь!.. Нет, на своей ноге! Тебя мама не учила, что чужие ноги грызть невежливо и негигиенично?

Андрей, усевшись на траву, попытался дотянуться до условного места укуса, но ему не хватило растяжки. Тогда с ближайшего дерева был снят смертельно уставший дикий обезьян Саша. У Саши легко получилось перекинуть себе ногу через голову, но при этом до задней части колена не дотянулся и он. Зубы щелкали вхолостую.

– Да, отсосать яд не получится! – признал Андрей. – К тому же во рту у вас могла быть ранка, и тогда яд, попав в нее, добрался бы до мозга. А почему вы не обработали укус термически? Зажигалкой! Яд змей и скорпионов легко разлагается при повышении температуры!

– Держите кто-нибудь этого умного! – сказал Федор хищно. – Мы сейчас его будем поджаривать!

Андрей подпрыгнул, как заяц, и, метнувшись через газон, убежал на дорогу. Там он долго прятался за припаркованными машинами, пока не убедился, что никто за ним не гонится. Тогда он потихоньку вернулся.

– А не пройти ли нам к морю через парк? – внезапно предложил художник.

– Крюк придется делать! – возразил Петя.

– Зато в парке зверинец есть! И цирк там сейчас стоит! – невинно сказал Федор, оглядываясь на Риту.

Та радостно подпрыгнула, соглашаясь делать крюк через цирк и зверинец. Они стали переходить дорогу. Внезапно что-то истерично зазвенело, задребезжало.

– Коллеги, возьмите кто-нибудь этого коллегу за руку! Он хочет раздавить трамвай! – строго сказал Федор.

Не представляя, о каком именно коллеге идет речь, Алена сцапала за руку Костю, а Петя сгреб за шиворот Сашу. Саша верещал как резаный и рвался на свободу, зато трамвай уцелел.

Через лазейку в заборе они попали в парк и мимо взрослой поликлиники направились к зверинцу. Дело близилось к маю. Навстречу им по двое, по трое тянулись ветераны с орденами и медалями. Ветеранов Великой Отечественной в городе почти не осталось, зато было много ветеранов Афганистана и просто военных. Особенно часто среди них попадались отставные подполковники – подтянутые, бодрые и громкие. Петя утверждал, что, если в любое время дня выйти на городскую площадь и крикнуть: «Товарищ подполковник, разрешите обратиться!», к тебе обернутся человека три. И все они будут истинные подполковники.

Один из ветеранов нес цветы. Костя увидел их и заинтересовался, откуда берутся гвоздики.

– Из просыпавшихся гвоздей, – мгновенно откликнулся Федор.

– А ноготки тогда – из ногтей? – спросил Серафим.

– Точно! Теперь ты знаешь все тайны!

За деревьями был уже виден натянутый купол цирка. Федор пребывал в отличном настроении и насвистывал. Кончики его усов лихо торчали вверх. Алена, у которой все мысли были о любви, спросила у него, почему он не женат.

Федор напрягся и посмотрел на Моховых. Он опасался, что его опять будут разоблачать.

– Видишь ли, женский друг мой, тут какое дело… Временами я бывал женат, но не в том проблема! – осторожно отозвался он.

– А в чем?

– В том, что сейчас у меня нет программы.

– Какой еще программы? – заинтересовался Петя.

Федор объяснил, что в детстве он однажды схватил палку, закричал: «Ура! Все за мной!» и, размахивая ею, побежал неизвестно куда.

– Несусь – а в душе такая отвага, такое парение! В какой-то момент, удивленный тишиной, оборачиваюсь и вижу, что все мои приятели преспокойно ковыряются в песочке. Никто за мной не бежит, кроме двух девочек. По странному стечению обстоятельств обеих звали Жанночками. Обе красные, разгоряченные, глаза пылают! На край света веди, да хоть на плаху! Но едва я остановился, обе Жанночки куда-то подевались, поскольку я уже никуда не бежал и никакого «замноя» больше не было. И тут меня посетило озарение!..

Пронзенный озарением, Федор остановился и, закинув назад руку, с ожесточением почесал спину.

– Я понял, – продолжал он, – что всякий мужчина в любой момент жизни может найти себе жену. Надо только взять саблю и создать четкую программу. Например, подойти к незнакомой девушке и, твердо глядя ей в глаза, сказать: «Я хочу от тебя мальчика и девочку, а там посмотрим, кто у нас лучше получится!» Или: «Давай купим сварочный аппарат и сделаем из металлолома статую!» Не важно, какая программа, главное – ее сформулировать! Истинная женщина в основе своей помощница – она просто не сможет не откликнуться. А в данный момент времени у меня нет никакой программы, поэтому и Жанночки все куда-то улетучились!

И Федор печально шмыгнул носом. Саша, смирно стоявший рядом, внезапно что-то увидел, завопил и ринулся вперед. Посреди парка сиял яркой краской детский городок-лабиринт с лазилками, лестницами, горками и надувными батутами. Лабиринт был совсем новый, и возле него красовалась табличка «В первый день работы – бесплатно! В обуви не входить!».

Саша, скинув кроссовки, колобком вкатился внутрь. За ним последовали Костя, Рита и Серафим Мохов. Других не пустили из-за ограничения по возрасту. В городке-лабиринте была уже целая куча детей, и почему-то особенно много Саш. Девушка, которая следила за порядком, уже охрипла кричать: