не совсем. Я прошу прощения, но я разыскиваю одну девушку. Она примерно вот такого роста, — он показал рукой высоту девушки, — глаза у нее зеленые, волосы темные, короче, — он опять обаятельно улыбнулся, — очень красивая девушка. Зовут ее Арина. Вы ничего про такую не знаете?

— Да, — несколько смешался Виктор, — как же, конечно. То есть я хочу сказать, что она здесь. А вы-то кто? — спросил он с внезапной подозрительностью. — Кем вы ей будете?

— Я старый друг Арины, — снова приветливо улыбнулся мотоциклист. — Понимаете, мы очень беспокоились о ней…

— Понимаю, — ответил Виктор.

На самом деле он совершенно не понял, кто это «мы» и почему эти «мы» так беспокоились.

В это время вконец расшалившийся ветер рванулся в открытую дверь внутрь дома, норовя загасить свечи и разбить бокалы.

— Да чего ж мы стоим тут, — спохватился Виктор. — Заходите в дом.

— Спасибо, — просиял мотоциклист. — С большим удовольствием.

Он шагнул внутрь, и дверь за ним захлопнулась, пресекая новую попытку ветра прошмыгнуть вслед.

Знаменуя начало вечера, вдруг истошно закричала какая-то птица, захлопали крылья, заквакали лягушки, зазвенели цикады…

— Прошу прощения, я не представился, — чуть церемонно сказал мотоциклист, оказавшись внутри дома и с любопытством оглядываясь по сторонам. — Меня Максим зовут. Можно Макс.

— Я — Виктор. — Виктор крепко пожал протянутую ему руку. — Или просто Витя. Очень приятно познакомиться. Чувствуйте себя как дома.

— Спасибо, я постараюсь, — снова блеснул белозубой улыбкой Макс. — А где же Арина?

— Она переодевается, — почему-то вдруг смутился Виктор. — Скоро выйдет.

— Ясно, — все так же радостно кивнул гость. — Чистит перышки. Ничего, я не спешу.

Виктор поймал себя на том, что с момента появления Макса он стал вести себя несколько скованно. Так, скажем, он хотел крикнуть Арине, чтобы она поторопилась, и отчего-то не сделал этого. Разозлившись на себя за эту странность, он решил быть с гостем как можно более любезным.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложил он. — Пива? Сок?

— У вас есть пиво?

Макс изумился так, как будто Виктор по меньшей мере предложил ему отведать козлиного молока.

— Классно! От пива я точно не откажусь. Если честно, в глотке просто все пересохло.

Виктор отправился на кухню.

— Я смотрю, вы собирались обедать, — сказал Макс, глядя на празднично накрытый стол. — Я вовсе не хотел вам помешать.

— О чем вы говорите! — возмутился Виктор, возвращаясь в гостиную с банками пива в руках. — Нисколько вы нам не помешаете. Снимайте куртку и присоединяйтесь. Пообедаем вместе, если вы, конечно, не против.

— Я не против, — кивнул Макс. — Спасибо, с удовольствием присоединюсь.

Куртку он, однако же, снимать не стал, а, потягивая пиво, медленно пошел по периметру комнаты, внимательно разглядывал висевшие по стенам фотографии.

Наступила пауза, и Виктор опять ощутил какую-то сковывавшую его неловкость.

— Как давно вы знаете Арину? — спросил он.

— Аришку-то? Очень давно, — несколько загадочно ответил Макс.

Виктор молчал.

Макс оглянулся на него и, видимо, почувствовав повисшую недосказанность, пояснил:

— Я знаю ее с тех пор, как она приехала в Россию. То есть уже восемь лет.

Восемь лет!

То есть она приехала тогда, когда умерла Лиза, автоматически отметил про себя Виктор.

Интересно, в какой именно день она приехала…

— Она была совсем маленькой девочкой, — медленно, словно вспоминая, продолжал Макс. — Ей очень нужна была помощь. Кто-то обязательно должен был опекать ее.

И он опять широко улыбнулся.

Виктор вежливо улыбнулся в ответ. Он неожиданно понял, что именно вызывало в нем столь раздражавшее его ощущение неловкости. У Макса была странная привычка во время разговора пристально смотреть прямо в глаза собеседнику, стараясь к тому же максимально близко подойти к нему. И без того достаточно большие голубые глаза его казались от этого еще больше, и никуда невозможно было деться от их ласкового внимательного взгляда.

Макс отвернулся и подошел к этажерке с граммофоном. Двигался он легко и быстро. Резкость движений скрадывалась мягкой, своеобразной пластикой. Под курткой и кожаными штанами угадывалось сильное, натренированное тело.

— Уау! — восхитился он. — Вот это аппарат! Кайф! Антиквариат, да? Я такие только в кино видел. А он работает?

— Конечно работает, — с невольной гордостью ответил Виктор. — Он принадлежал моему деду, я нашел его на чердаке среди разного хлама, когда дед умер. Он был сломан, так что мне пришлось повозиться, чтобы привести его в порядок. Я все починил и даже сделал его электрическим. Сейчас работает отлично…

— Класс! — покачал головой Макс.

Похоже, что все на свете вызывало в нем изумленное восхищение. Впрочем, Виктора и не надо было особенно подогревать. Он с облегчением уселся на своего любимого конька и мчался теперь во весь опор.

— Посмотрите сюда, — говорил он, открывая дверцы небольшого шкафчика. — Я собрал целую коллекцию старых граммофонных пластинок. Здесь есть и двадцатые годы, и тридцатые, и сороковые… началось с пяти штук, которые я тогда нашел на чердаке, а сейчас у меня, видите, их больше ста…

Этот монолог был неожиданно прерван появлением в комнате заскучавшего на кухне Лёхи.

— Это еще что за хренотень! — усмехнулся Макс. — Я смотрю, обед устал ждать и скачет к нам сам по себе.

— Нет-нет, — несколько натянуто улыбнулся Виктор.

Шутка гостя не пришлась ему по вкусу. В случаях, когда задевались те, кого он любил, Виктор моментально утрачивал чувство юмора. Это было особенностью его характера, он знал это за собой, но поделать ничего не мог.

— Это мой друг, — представил он. — Его зовут Лёха.

Макс мгновенно понял свою оплошность и постарался исправить ее.

— Привет, Лёха, — сказал он, вежливо поклонившись. — Очень приятно познакомиться. Меня зовут Макс.

Лёха покосил глазом и двумя прыжками оказался в дальнем углу комнаты.

— Похоже, он не очень-то разговорчивый, — заметил Макс, провожая его взглядом.

— Он просто должен привыкнуть, — вступился за своего любимца Виктор. — Не так уж часто за свою жизнь он встречал чужих людей.

— Нет вопросов, — развел руками Макс. — Я не спешу, так что, надеюсь, у нас будет время сойтись поближе.

Он снова повернулся к шкафу с пластинками.

— Так что за шедевры вы здесь собрали?

— О, здесь почти весь Утёсов, Оскар Строк, лучшие регтаймы Скотта Джоплина и даже Лолита Торрес, она была когда-то знаменитой в Союзе.

— Класс! — вновь восхитился Макс.

Он вытащил несколько пластинок и стал крутить их в руках, читая названия. Делал он это довольно небрежно, и Виктор забеспокоился.

— Пожалуйста, будьте осторожны, — попросил он, — их ничего не стоит сломать.