— Не, не, не! Не прерывай меня, прошу тебя, — засмеялся он, не обратив ни малейшего внимания на ее раздраженный тон. — Я могу сбиться, а это очень важно, то, что я хочу сказать.

Он вдруг резко повернулся к Виктору:

— Ты, может быть, еще не знаешь, она у нас ужасно стеснительная. Я ведь тебе говорил, она совсем как ребенок. Так вот, дорогая Арина, — продолжил он, — мы желаем тебе всего самого хорошего, самого лучшего в этой бренной жизни. Потому что мы оба — и я, и Витя — искренно любим тебя!

И он неожиданно заговорщически подмигнул Виктору.

— Правда?

— Правда, — вынужденно ответил Виктор, которому чем дальше, тем меньше нравилось, какой оборот принимало все происходящее.

Совсем не таким представлял он себе этот торжественный обед, в котором непостижимым образом ему отвели второстепенную, малозначащую роль. Парадокс заключался в том, что Макс вроде бы все делал и говорил правильно, так, что и придраться было не к чему, и тем не менее вечер был безнадежно испорчен.

— Класс! — подытожил тем временем Макс.

Чокнулся поочередно с Ариной и Виктором, залпом осушил свой бокал.

Виктор сделал несколько глотков, а Арина, только пригубив, тотчас поставила бокал на место.

— Вообще-то первый тост надо пить до дна! — неодобрительно покачал головой Макс. — Каждый помогает сам себе, не так ли? — весело спросил он.

Не дожидаясь ответа, положил себе на тарелку изрядный кусок цыпленка и несколько горячих дымящихся картофелин. После чего по-прежнему то ли умышленно, то ли бессознательно игнорируя царившую за столом напряженную атмосферу, с аппетитом принялся за еду.

— Мм, кайф! — болтал он, причмокивая. — Это ведь ты готовила, правда, Ариш? Я обожаю ее готовку, — доверительно сообщил он Виктору. — Балдеж! Тебе здорово повезло, Вить! Между нами, девочками, говоря, ты просто счастливчик! А?

И, рассмеявшись, он снова подмигнул.

На этот раз Виктор никак не отреагировал, пропустил вопрос мимо ушей. Его все больше и больше раздражала фамильярность, с которой вел себя Макс. Тяготило его и непонятное поведение Арины, столь холодно встретившей старинного друга. Однако никакой возможности избавиться от нежданного гостя он пока не видел. Как Виктор ни ломал голову, прицепиться было решительно не к чему.

Остается только ждать и терпеть.

— Слушай, Вить, а нельзя поставить еще какую-нибудь пластинку? — спросил Макс, одновременно лихо расправляясь с цыпленком.

— Да, конечно, — ответил Виктор. — Что именно?

— Да, в общем-то, все равно, — пожал плечами Макс. — Что-нибудь веселенькое.

— Как насчет танго Оскара Строка?

— Класс! — промычал Макс набитым ртом.

Виктор с непонятным чувством облегчения встал и пошел к граммофону.

14. Садик

Маленький садик, окружавший домик Владимира Эдуардовича Горлова, поражал разнообразием растущих в нем цветов. За несколько лет отставной майор с трудолюбием, удивлявшим порой его самого, превратил доставшийся ему почти за бесценок унылый участок в настоящее подобие земного рая. В садике было несколько видов орхидей, остроконечные лилии соседствовали с хризантемами, а львиный зев соревновался в росте с ромашками невероятных размеров.

Но заслуженной гордостью Горлова были, конечно, розы. Каких только оттенков нельзя было найти среди них — от бледно-желтых, удивлявших томной, нежной красотой, до кроваво-красных, привлекавших своей вызывающей яркостью.

Сам Владимир Эдуардович стоял сейчас посреди своих владений, орудовал большими садовыми ножницами, срезая выбранные им цветы. Как и все, что он вообще делал в своей жизни, Горлов осуществлял эту процедуру неторопливо и аккуратно. Можно было даже сказать, что подошел он к ней с особой тщательностью, так как букет предназначался для Арины, а Владимир Эдуардович вряд ли мог бы вспомнить, когда в последний раз дарил женщине цветы.

До появления Арины Владимир Эдуардович вряд ли сам отдавал себе отчет, насколько он привязан к Виктору и как дороги ему часы, которые они привыкли проводить вместе во время своих длинных одиноких вечеров. Но со вчерашнего дня, с тех пор как над ним повисла угроза разрушения этого привычного уклада, Горлов сильно заволновался.

Владимир Эдуардович не мог не признать, что девушка ему понравилась и, скрепя сердце, согласился с идеей, что Виктору, очевидно, выпала счастливая карта. Правда, кое-что в Арине отчего-то настораживало его, интуиция старого сыщика подсказывала ему, что с девушкой что-то нечисто, что-то кроется за ее внезапным появлением, но он досадливо гнал от себя подобные мысли.

И без этой ерунды было о чем подумать. Совершенно другое, куда более интересное, занимало теперь бывшего милицейского работника.

Сейчас с особой старательностью Владимир Эдуардович готовился к своему визиту. Казалось, что благополучие Виктора, да и его собственное, всецело зависит от того, какой именно букет удастся ему подобрать, во всяком случае, он вкладывал в это занятие весь свой вкус и умение.

— Хренов ветер! — пробормотал Горлов, придерживая кепку, которую ветер то и дело норовил сорвать у него с головы.

Он неприязненно посмотрел на шумевший неподалеку лес, взглянул на часы, полюбовался еле помещавшимся в руке букетом.

Потом удовлетворенно хмыкнул и неспешно направился к дому.

15. Продолжение тусовки

Кипа, стоявший на прежнем месте перед баром «Перекресток», докурил свою последнюю сигарету и теперь пребывал в глубокой задумчивости, совершенно не понимая, что ему предпринять.

За последние полчаса их компания увеличилась еще на одного человека. Четвертым стал Боря-длинный, в просторечии Боба, парень неопределенного возраста, неизвестно чем промышляющий.

— Может, скинемся, а?.. — без особой надежды предложил Боба, у которого с утра дико першило в горле от нестерпимого желания выпить.

Все молча начали выворачивать карманы.

Набралось восемь рублей пятьдесят копеек.

— Негусто, — заметил Кипа, сплевывая себе под ноги.

— На бутылку минералки, — усмехнулся Муса, — слышь, мужик?

— Засунь себе в жопу эту минералку! — со злостью сказал Боба. — Что будем делать, а, пацаны?

— Если бы Игорь был на месте, он бы мне так отпустил, — мечтательно произнес Паша-козел. — Бля буду, дал бы, — обратился он к Кипе. — Игорь меня знает. Я долги всегда возвращаю. Я все по-честному.

— Подумаешь, Игорь его знает! — возмутился Боба. — Удивил, палёна мать! Нерюх ты, вот и все. Да кого он не знает в Зеленой зоне, мудила? Всех он тут знает, ясно тебе! Я сам могу у него нехило в долг взять! Только хрена ты у него что-нибудь возьмешь, потому