из-за моря — хвоста только не хватало для полного счастья. Отвечать ему я ничего не стал, потому что бестолку, а просто взял из рюкзака более чистую одежду и отчалил на берега Ветлуги. Там уже лежало на песке и плавало в воде немалое количество наших сельхоз-отрядовцев. Среди них я сразу выделил Нину с Олей — они слегка в сторонке загорали.

— Привет, — я приземлился рядом с ними, — а чего ужин не готовим? Бойцы устали и хотят жрать.

— Ужин готов и подогревается на медленном огне. А бойцам следовало бы вести себя поприличнее, — ответила Нина, — а то наехали, понимаешь — и суп им горький, и компот несладкий.

— Это не я, — сделал я попытку отбиться, — это другие бойцы, мне всё понравилось, и суп, и особенно компот.

— Какая муха там твоего Аскольда укусила в голову? — продолжила расспросы она, — я слышала, что завтра его из отряда выгонять будут.

— Не муха, а слепень, — слабо возразил я, — и не в голову, а в задницу… а если серьёзно, не знаю, что там ему стукнуло. Пусть теперь сам со своими проблемами разбирается, не маленький. Пошли лучше поплаваем, — предложил я.

— Я уже наплавалась, — холодно ответила Нина, а Оля напротив, взяла и согласилась.

И мы окунулись в коричневатые воды Белуги… Оля сделала вид, что тонет, и мне пришлось её спасать… ролевая игра так себе, но ей кажется понравилось.

— Ты в детстве на речку что ли никогда не ходила? — спросил я, придерживая её за лямку купальника. — У нас во дворе все ребята худо-бедно умеют плавать.

— А меня мама не отпускала на речку, — призналась она, — так что все научились, а я нет.

— Понятно, — пробубнил я, — мамина дочка значит…

— Ага, — вздохнула она, — мамина. Папы-то у нас давно нет, так что деваться некуда.

Да что ж такое, подумал я в сердцах, куда ни плюнь, попадёшь в неполную семью. А Нина с берега тем временем подала сигнал:

— Оля, пора на кухню идти, вылезай.

Оля и вылезла, а я за ней.

— Через полчаса подтягивайся, — строго сказала мне Нина, — так и быть, тебе двойную порцию выдам. А Аскольд твой пусть даже не подходит — шиш ему, а не макароны с сыром.

— Где ж вы в этом колхозе сыр-то раздобыли? — удивился я.

— Где-где, — ушла от ответа Нина, — места знаем.

И они вдвоём быстро исчезли с берегов Белуги, а я посмотрел влево-вправо и решил присоединиться к Паше Чиркову, киноману и владельцу личного видеомагнитофона — может чего нового от него узнаю.

— Привет, Паша, — сказал я ему издали, — как жизнь?

— Бьёт ключом, — уныло ответил он, — гаечным. Допрыгался, говорят, твой напарник до точки.

— Есть такое мнение, — не стал отпираться я, — если задаться целью дойти до точки, то в конце же концов можно её и выполнить…

— Если место в бане освободится, — продолжил он, — то я на него первым в очереди буду.

— А не боишься, — спросил я, — вдруг по той же кривой дорожке двинешься, что и Аскольд?

— Нет, не боюсь, — вздохнул он, — я в приметы не верю. И жить предпочитаю не в общаге по 20 рыл на комнату, а немного посвободнее…

Логично, подумал про себя я, но эту тему развивать не стал и плавно перепрыгнул на кино.

— Ты, говорят, на все кинофестивали мотаешься — на каком последнем был?

— Так на Московском же, — Паша и сам обрадовался смене темы, — в прошлом году. В этом нет, они по нечётным годам проходят.

— И что там запомнилось?

— Ну конкурсная программа сам понимаешь, какая там бывает… сплошной соцлагерь плюс прогрессивные кинодеятели из стран капитала… плюс Тегеран-43.

— Он вроде и победил, это Тегеран?

— Да, победил — попробовало бы жюри не дать первое место прогрессивной антифашистской ленте, да ещё и с Аленом Делоном. Самое интересное там как всегда во внеконкурсной программе было.

— И что там было вне конкурса?

— Загибай пальцы, — довольно отвечал Паша, оседлавший любимого конька, — Электрический ковбой этого… Поллока, с Редфордом и Джейн Фондой в главных ролях…

— Угу, — поддакнул я, — Поллок это который «Три дня кондора»?

— Самый он… Ковбой этот не сказать, чтобы сильно увлекательное кино, про бывшего участника родео, а ныне алкаша… но Рэдфорд с Фондой вытягивают его, ладно… эротическая сцена между ними минут на десять опять же…

— А ещё что загибать? — поторопил я Пашу.

— Аааа… — начал вспоминать он, — можешь сразу два пальца загнуть — Бельмондо в «Игре в четыре руки» и Челентано в «Бинго-Бонго». Развлекалово, но высокого уровня, нашим киношникам до этих картин, как до Луны.

— Так-так-так, — начал вспоминать я, — Игра это вроде бы про Венецию…

— Точно, Бельмондо там играет традиционного весёлого мошенника, такого Остапа Бендера французского разлива — вот он и резвится на фоне венецианских каналов и собора святого Марка.

— А Бинго-Бонго это по-моему современный Маугли? — припомнил я.

— Откуда знаешь? — подозрительно посмотрел на меня Паша. — Его у нас только осенью прокатывать будут.

— По голосам кажется что-то слышал, — увильнул я от ответа. — А из артистов кого-нибудь видел вживую?

— А как же, — довольно ухмыльнулся Паша, — Мастрояни видел, вот как тебя, а ещё Камаки Курихару и Олега Видова, у него даже автограф взял.

----

Через час я сидел на лавочке и уминал двойную порцию макаронов с сыром — не обманула Нина, выдала все в соответствии с обещаниями. По телевизору показывали вторую серию «Миража», где незадачливые грабители пытались откупорить запертый броневик с деньгами. Аскольд завалился спать и на ужин даже не сделал попытки выйти. Паша с приятелями уселся играть в преферанс по копейке за вист, звали меня, но я отбрехался — игрок из меня тот ещё. А завтра предстоял председательский суд над проштрафившимся Аскольдом… и ещё Оля пригласила меня вечером сходить за грибами.

Ладно, вздохнул я, было утро и был вечер — день первый закончился и хрен бы с ним, завтра должно быть светлее, чем вчера… хотя кому и почему оно