Самеди возник из ниоткуда, без каких-либо предваряющих эффектов. Просто р-раз — и тут. В своем обычном черном костюме, цилиндре и лаконичной тростью с серебряным набалдашником в костлявой руке.

— Рад приветствовать вас в Шутихе, Даниил, — сказал он, приветственно касаясь полей своего цилиндра. — Надеюсь, теперь вы готовы уделить мне пять минут своего времени?

— С удовольствием, барон, — сказал я, и это было чистой правдой. — Признаться, меня самого уже порядком тяготила собственная занятость. Но в том не было моей вины, вы знаете.

— О да, я понимаю, — кивнул черепом Самеди.

— А еще — я ждал вас несколько раньше. Наш общий знакомый передал мне ваше сообщение о вынужденном сокращении сроков. Однако вы не пришли.

— Да, и в этом так же, как и в вашем случае, не было моей вины, — сказал барон и развел руками. — Сами видите, что тут творится. Купол разделил богов на внутренних и внешних. А поскольку я имел несчастье обосноваться здесь, в столице, то и вынужден по сей день оставаться внутри границы. Не желаете ли продолжить разговор в более приватной обстановке? Тем более, вы обещали угостить меня своим ромом.

Он сделал движение рукой в сторону, и в воздухе появилась черная дверь.

Я поставил ведро с краской на землю и последовал за Самеди.

За дверью оказался вход в небольшую уютную комнату с парой мягких кресел, круглым столом, сигарами и — тут я был порядком удивлен! — самым настоящим патефоном. Под потолком клубился табачный дым, подсвеченный парой лампочек Ильича — лаконичных, многозначительных, безо всяких люстр и абажуров.

Пластинка, похрустывая, вертелась под иглой. Слегка искаженные звуки джаза разливались по комнате.

Я аж слегка поперхнулся удивлением при виде всего этого набора.

— Проходите, не стесняйтесь, — сказал Самеди, усаживаясь в одно из кресел. — Кстати, вы хотели что-то… покрасить? Могу предложить вот это. Держится значительно лучше.

Он указал рукой в угол комнаты, и я даже глазам своим не поверил.

Ведро голубой краски. Той самой, что Деметра стащила у Аполлона!..

— Откуда вы… Где вы это взяли?..

— Не смог пройти мимо, когда нечаянно увидел в одном глухом переулке. У меня, знаете ли, слабость к интересным вещам. Золотую не просите — я оставил ее себе. Вдруг решу сменить имидж. Иногда мне кажется, в золотом я бы выглядел менее архаично.

Он открыл коробку сигар и принялся прикуривать от… зажигалки.

Я присел на свое место.

Дверь медленно сама собой закрылась.

— Вам нравится моя переговорная? — с усмешкой в голосе спросил барон.

— Она очень… неожиданная для этого мира, — проговорил я. — Откуда все это?..

— От моих почитателей. Я, видите ли, одно время был весьма почитаемым божеством на вашей родине. Вернее, не совсем на вашей, но вы поняли, что я имею в виду.

— Донорский мир, откуда меня призвали.

— Именно. Видите ли, мне он очень близок по духу. Вся эта средневековщина, вонючие масляные лампы, отсутствие приличных уборных… Вы не знаете, почему все это безумное множество ступающих по земле богов и героев до сих пор так и не сочинили ни одного начертания, чтобы создать приличный клозет? Это же уму непостижимо — они придумали столько хитрых способов причинять друг другу смерть, которая, между прочим, так и так вполне без посторонней помощи рано или поздно приберет всех смертных. Жечь живьем, призывать мгновенное старение, пронзать жизненно важные органы металлическими предметами — это все горазды. Но хоть бы один сочинил шкаф для мытья грязных тарелок, или избавил простых жителей от необходимости этого жуткого, опасного очага в своих домах.

Я хмыкнул.

— Согласен. Есть такое.

— Как вы думаете, отчего это происходит? Нехватка воображения? Или отсутствие мирных целей?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Может быть, другие приоритеты?

— Другие приоритеты, — задумчиво проговорил Самеди. — Что ж, очень может быть.

Я расстегнул куртку и вынул из внутреннего кармана прядь конских волос.

— Прошу, — протянул я барону свою добычу. — Все, как договаривались.

— Да, благодарю, — отозвался Самеди.

Он забрал свою плату и передал мне свернутый в трубочку договор.

— Вот и все, — сказал барон. — Больше вы мне ничего не должны. Однако же… У меня есть к вам новое предложение.

Я открыл было рот, чтобы отказаться…

Но черт возьми.

Он смотрел на меня так пристально, замерев в выжидающей позе. А пластинка так загадочно похрустывала под иголкой, электричество светило… Ох и неспроста оно светило!

И неспроста Самеди называли дьяволом. Этот определенно умел искушать!

В конце концов, послушать и согласиться на предложение — это вовсе не одно и то же.

— Я готов его услышать.

— Я знал, что вам это будет интересно. Так вот… Я знаю ваш маленький секрет, Даниил, — вкрадчивым голосом проговорил барон.

У меня в груди похолодело.

— Что вы имеете в виду? — как можно более непринужденно спросил я. — У меня, видите ли, много разных секретов.

Самеди хмыкнул.

— Да, это правда.

Он расстегнул свой пиджак и вынул из внутреннего кармана крошечную куколку. И положил на стол.

Опустив взгляд, я увидел человечка, сплетенного из жгутиков волос. В черных кожаных штанишках, курточке. И с крошечным птичьим черепом на поясе.

Куколка смотрела на меня синими огоньками глаз.

Я невольно протянул руку — и кукла вдруг встрепенулась под моими пальцами и быстро-быстро перебирая коротенькими ножками поползла прочь от меня.

— Это… я?..

— Да. Надеюсь, вы извините мне мое любопытство. Но познакомившись с вами я просто не мог удержаться и срезал немного волос…

Он протянул свою костяную руку, и куколка послушно забралась Самеди на ладонь.

Он поднес куклу к глазам.

— Это оказалось даже интересней, чем провести ритуал вуду над кем-то из Олимпийской троицы. Удивительно, но я так и не смог заглянуть в вашу душу. Она оказалась так… невыносимо темна для смертного. Будто вобрала в себя грехи тысячелетий. Но зато, когда я попросил вашу копию показать самое важное, к чему вы стремитесь… Знаете, что она построила на моем столе? Причудливую арку из подручных средств. Очень любопытную арку…

Внутри меня все клокотало.

Ах ты пронырливый ублюдок!

Решил меня шантажировать?

— И что теперь? — спросил я, угрожающе нахмурившись.

Интересно, если я вдруг прибью его в этой комнате, другие боги узнают? Или это местечко вне времени и пространства?

Хотя, о чем я думаю? В любом случае у меня сейчас сил не хватит сразиться с бароном.

— Ничего такого, — отозвался Самеди. — Вам не стоит беспокоиться о моей нечаянной осведомленности. Если, конечно, мы с вами договоримся об одном одолжении с вашей стороны.

— Каком одолжении?

Барон взял себя за мизинец левой руки и с противным хрустом отломил его.

— Если у вас получится, просто возьмите это с собой. И… потеряйте где-нибудь на той стороне. Только и всего. Как видите, ничего трудного. И я не попрошу никакой компрометирующей вас бумаги в доказательство нашей договоренности. Вы — человек чести, теперь я это знаю. И не станете лгать. В качестве жеста доброй воли я готов в свою очередь помочь вам и открыть портал в любую точку, свободную от непосредственной божественной протекции, в тот самый момент, как только это станет возможным. Я, видите ли, очень заинтересован в вашем крепком здоровье. Ну так что? Мы договорились?

— А если я не соглашусь? — едва сдерживая ярость, спросил я.

— Даниил, этим нелепым вопросом вы принижаете свои умственные способности. Полноте. Вы прекрасно понимаете, что стоит на кону. И поверьте, я бы ни за что не стал поступать с вами так резко, если бы не обстоятельства. Я буду откровенен — мне кажется, вы этого заслуживаете. Грядет новый перераздел территорий. Раньше у меня был договор с христианским ведомством, и я имел свою законную скромную ниву в столице. Однако теперь сюда ринутся вечно голодные боги смерти всех типов и видов. А Чернобог слишком болен и слаб, чтобы остановить это. В других местах я тоже едва ли смогу отвоевать себе место под луной. Поэтому приходится рассматривать разные варианты. Нет, я не планирую хитрый захват мира или что-то в этом роде. Мои тревоги на этот раз совершенно просты. Я хочу пережить грядущую бурю. Косточка в донорском мире — это гарантия и моего питания, и моей вечности. Поскольку я, как вы уже имели возможность заметить, могу нарастить сколько угодно своих костей там, где есть хоть частица меня. Понимаете, о чем я?

Я вздохнул. Невольно вспомнился мультфильм про аргонавтов.