Джеффи Колтрейн не обладал телепатическими способностями и не мог похвастать развитой интуицией. Однако когда мальчик-обезьяна принялся в недоумении вертеть головой, Джеффи прекрасно понял, что сейчас он разойдется не на шутку. Внезапная смена обстановки вряд ли добавит ему миролюбия. После необъяснимого перемещения в пространстве Умница набирал критическую массу. Он вот-вот выйдет из себя или даже выпрыгнет, как хрустящий ломтик хлеба из тостера. Взорвется, словно ядерная бомба.

Пока Умница доходил до кондиции, Джеффи бросился к ближайшей тумбочке и выдвинул ящик. Плоская коробка с «клинексами». Роман Джона Гришэма в мягкой обложке. Прозрачный контейнер с ночной капой. Тюбик лубриканта на тот случай, если на хозяев комнаты найдет романтическое настроение.

Умница тонко запищал. Похоже, он переживал глубочайшее эмоциональное потрясение.

Пожалуй, в фашистской Америке на Земле 1.13 гражданское оружие было под запретом. Здесь же, на первичной Земле, ФБР признавало, что в четырех из десяти американских семей имеется как минимум один ствол для самозащиты, а всесильное оружейное лобби утверждало, что таких семей не меньше пяти на каждый десяток. Поскольку во время подобных опросов люди склонны кривить душой, Джеффи предполагал, что в США семь из десяти семей имеют огнестрельное оружие, а остальные три полагаются на бейсбольные биты, тазеры, баллончики с вытяжкой из красного перца, верных псов и острый язык – ведь если к тебе заявится нежеланный гость, нужно чем-то отбиваться.

Джеффи не знал, кому принадлежит этот дом, но, забираясь на кровать, искренне надеялся, что его владельцы относятся к вышеупомянутым сорока, пятидесяти или семидесяти процентам граждан. Многие держат пистолет в прикроватной тумбочке, иногда – в мини-сейфе с кодовым замком. Чтобы открыть его, нужно знать код из четырех цифр. Если хозяева этой спальни помешаны на безопасности, Джеффи не светит ничего хорошего.

Наконец Умница завизжал так, словно ему отрубили руку. Джеффи показалось, что череп монстра вот-вот разлетится на куски, словно температурный щит на космическом шаттле, входящем в земную атмосферу. Зверь ракетой рванул с места, инстинктивно заглушая испуг приступом ярости. Сперва метнулся к туалетному столику, смахнул с него серебряный подносик, три флакона духов, ручное зеркальце, фарфоровую вазу и набор расчесок. Затем схватил стул с прямой спинкой – почти такой же, каким Эмити подперла дверь в параллельном мире, – подбежал к окну и замахнулся, намереваясь разбить стекло, такое же, как он недавно разбил в другой спальне, только снаружи и не стулом, а кочергой. Эмити в спешке отступила к двери, ведущей в ванную, – очевидно, чтобы спрятаться. В этот момент нижняя створка окна разлетелась вдребезги. Осколки усыпали подоконник и выплеснулись на крышу веранды.

Тем временем Джеффи перебрался через кровать, открыл ящик второй тумбочки и выхватил из него пистолет. Щелкнул предохранителем, взял оружие в двуручный хват и развернулся.

Насквозь промокший Умница, отбросив стул, выбрался на крышу и кружился на месте, воздев руки, потрясая кулаками и устремив взгляд в небеса. Наверное, задавался вопросом, куда делся дождь и почему сам он мокрый, а все вокруг сухое. Джеффи не знал, что на уме у этого чудища. Предсказать его поведение было невозможно.

Пока он снаружи, стрелять нельзя. Шальная пуля может угодить в прохожего.

Секунд через тридцать разъяренная тварь снова ввалилась в комнату. Умница тяжело дышал и ухал, словно сова – наполовину шимпанзе, наполовину ребенок, столь же неуместный в реальном мире, как инопланетянин, сошедший с летающей тарелки. Он двигался так быстро, что Джеффи не успевал прицелиться. Встав на четыре лапы, тварь метнулась к двери, выскочила в коридор и рванула проверять другие комнаты. Вопли сделались тише, а потом и вовсе прекратились.

Очевидно, в доме никого не было, иначе жильцы уже заметили бы, что здесь творится что-то неладное.

Эмити направилась было к отцу, но тот остановил ее:

– Ступай в ванную и запри дверь.

– Папа, не уходи, – взмолилась Эмити, увидев, что отец собирается выйти в коридор.

– Если он еще здесь, нужно найти его и прикончить.

– Не выходи из комнаты, – упрашивала девочка, и голос ее дрожал.

– Если он дал деру, мы тоже уйдем. Вернемся домой, закроемся на замок и какое-то время будем сидеть тихо. Кстати говоря, на дверях ванных комнат обычно бывают защелки. Так что повторяю: ступай в ванную и запри дверь!

Раньше, разговаривая с дочерью, Джеффи никогда не повышал голоса. Эмити вздрогнула, словно ее ударили по лицу, но послушно ушла в ванную и закрыла дверь.

Честно говоря, Джеффи совсем не хотелось выходить из этой комнаты и отправляться на поиски Умницы. Охотиться за этим уродом – примерно то же самое, что играть в русскую рулетку с револьвером в одной руке и живой коброй в другой. Джеффи надеялся, что вот-вот приедет полиция. Наверняка кто-нибудь слышал шум разбитого стекла. Когда зверь стоял на крыше, кто-нибудь мог его заметить, так что полицейские, наверное, уже в пути.

Тут он понял, что им с Эмити придется объяснять копам, как они оказались в чужом доме и почему в спальне такой беспорядок, а такие разговоры им нужны меньше всего. Стоит рассказать про параллельные миры и мальчика-обезьяну, как обоих тут же увезут на психиатрическое обследование, если только Джеффи не предъявит полицейским ключ ключей. Но как только он скажет, что Эд Харкенбах вверил ему свое устройство, здесь сразу объявится жаждущий мести Фолкерк – человек с удостоверением АНБ и стальными серыми глазами, пронзающими тебя насквозь.

Джеффи согласился помочь Страшиле Эду по доброте душевной и, наверное, из жалости. Теперь же он в полной мере осознал, что его поступок повлечет за собой серьезные юридические последствия. Если власти арестуют его, выдвинут обвинение и отправят в тюрьму, вряд ли Эмити отдадут под опеку его родителей. Даже в старых добрых США на первичной Земле государство отомстит такому выскочке по полной. Если Эмити отправят в приют или определят в сомнительную фостеровскую семью…

Джеффи шагнул в коридор.

Эмити закрылась в ванной и села на крышку унитаза, чувствуя себя последней дурой. К тому же до смерти напуганной. В сложенных лодочкой ладонях она держала Снежка. Тот дрожал – наверное, почуял страх хозяйки.

Ключ ключей лежал на тумбочке у раковины, но Эмити не собиралась подпускать к нему своего безбашенного питомца.

– Все из-за тебя, – сказала она, глядя на Снежка, хотя это было нечестно.

Хорошо, что мыши не такие умные, как собаки. Не понимают, что ты делаешь им несправедливый выговор. Или, если уж на то пошло, что ты вообще делаешь им выговор.

На самом деле она сама виновата, виновата с головы до ног, честное слово. Ведь это она хотела увидеться с мамой. Надеялась, что уговорит Мишель отправиться с ними в этот мир. Если бы у Эмити получилось забрать ее с собой… ну, это было бы чудо вроде воскрешения Лазаря, хотя мать ее, в отличие от Лазаря, не была мертва. Лазарь вернулся к жизни самым диковинным образом, а мама возвратилась бы в этот мир благодаря науке, и в этом нет ничего сверхъестественного. Вообще-то, аналогия с Лазарем получилась дурацкая и неуместная, подумала Эмити, чувствуя себя еще большей дурой, ведь эта аналогия ей понравилась, пусть даже и ненадолго.