запоя и клиники, звездный друг ко всем представительницам слабого пола относился с тенью пренебрежительного снисхождения. Держал на расстоянии и в физическом и, не в последнюю очередь — психологическом плане. А вот с Ларой было не так. Хотя, вроде…

Остановившись у края съемочной площадки, Артем Сашников отыскал взглядом Константинова. Тот — пил чай в компании… Лерочки Вешник. И, на первый взгляд, очень внимательно ту слушал. Обсуждали предстоящую игру?.. Возможно. Если и с этой красавицей начнутся дубляжи, то все они сегодня до своих номеров в гостинице доберутся, в лучшем случае, к полуночи.

Семёнова о чем-то разговаривала с Арциховским. А вот тут ошибиться не мог, с неприязнью поглядывала на Константинова. Что происходило между ними? — вопрос, возникающий снова и снова. Вроде ему и дела быть не должно до происходящего в жизни друга. Вроде. Если бы не одно существенное «но» — феноменальный профессиональный успех этого парня…

Не должен он был так легко восстановиться после семейных неурядиц. Вообще не должен был вернуться в строй. Жизнь и не таких ломала. А этот — устоял, пришел в себя. Вернулся и на сцену, и в кино. Правда, пока не на столь блестящие роли, как были до запойного срыва. Но, учитывая упертость Константинова… Корону «звезды» отдавать точно не планировал…

2

Самый запад России. Это был срыв. За последний год — третий, но, пожалуй, самый серьезный. В слезах Ритка влетела в кабинет руководства. И, не обращая внимания на удивленно-недоумевающий взгляд, буквально швырнула на стол заявление. Об увольнении! Последний раз «увольнялась» года два-три назад. Правда, всё было куда менее эмоционально. Написала заявление с просьбой уволить по собственному и… положив то в ящик стола, улетела во внеплановую командировку в Питер.

Ситуация сегодняшнего дня еще раз убедила в ошибке, которую совершила тогда, около трех лет назад, позволив уговорить себя остаться. Впрочем, нет, никто не уговаривал. Сама себя убедила не глупить. И в самом деле, тогда и серьезного-то ничего не произошло. Обычный женский псих. А вот сегодня ситуация грозила выйти из-под контроля, чего Коташова допустить не могла, но и повлиять на происходящее оказалась не в силах.

— Рита Антоновна, давайте вы не будете пороть горячку, — сохраняя абсолютное спокойствие, попросил Родимский. Нынешний её начальник. Неплохой в целом человек, всегда спокойный и рассудительный. Наверно поэтому Рита и задержалась еще в данном учреждении. Работать с ним было комфортно. — Ну, куда вы сейчас пойдете? — продолжал увещевать целый полковник своего гражданского подчиненного. — В бюджете вам платить больше все равно не будут, сами ведь прекрасно это понимаете. У нас здесь еще зарплата относительно нормальная. Да и стаж, если вы не медик или педагог, не оплачивается, в отличие от нашей структуры. К отпуску, опять же, оплачиваемые дни даются. Не вам говорить, что нет этого в обычных бюджетных организациях. А в частном секторе сами, думаю, знаете, какая на сегодняшний день ситуация. А снова ковид из-под контроля выйдет, начнут карантины вводить, частник за домашние посиделки платить не станет. А здесь, все же, стабильность.

Ничего нового он, по сути, сейчас не говорил. Только она уже приняла решение, менять которое, на этот раз, не собиралась. Рано или поздно, а в жизнь приходят перемены. Видимо, данный период настал и в её жизни.

— Я всё это прекрасно понимаю, — заверила Коташова, стараясь успокоиться. — Но поймите и меня. Не могу я работать с Евсеевым. Сил моих больше нет. У меня нервы не стальные.

Максим Андреевич Евсеев, молодой карьерист, пришел к ним переводом на повышение. В принципе, Коташовой было без разницы, с кем работать. За её бытность в должности начальника делопроизводственной службы, это был уже как минимум шестой или седьмой зам, с которым предстояло срабатываться, находить точки соприкосновения. Однако именно с ним и начались проблемы. Причем — на ровном месте, без каких-либо предпосылок.

— Рита Антоновна, объясните мне, наконец, что у вас за коса на камень нашла? — Родимский определенно был в курсе противостояния этих двух людей, от которых, в общем-то, зависела слаженная работа всего коллектива, как бы громко это сейчас не звучало. — Ну, Евсеев же вас по работе фактически не касается. Вы мне подчиняетесь. В чем проблема?

— Он и не касаясь, мертвого достанет, — огрызнулась тихо Коташова, а, возможно, просто боялась снова разрыдаться, как это произошло с четверть часа назад в кабинете. Подобного срыва за собой не помнила очень давно. Написав заявление, направилась в отдел кадров, однако там принимать его отказались, а уж класть на подпись руководству — и подавно. И тогда Ритка отправилась к главному сама. Была уверена — Родимский подпишет её увольнение без особых проблем. Гражданский персонал как-то особо не уговаривали и не переубеждали в принятых решениях.

— Рита Антоновна, ну что вы хотите, чтобы я сделал? — кажется, Родимский сам находился в растерянности, не имея представления, как разрулить ситуацию. Хотя, прекрасно понимал, что как-то урегулировать противостояние этих двоих просто необходимо. — Уволить я его не могу. Да и если бы мог, не стал бы. Работу свою человек знает. Ну, не обращайте вы на него внимания и всё.

— Как просто, — совсем по-детски шмыгнув носом, Коташова поднялась со стула. Глянув на свое заявление в руках начальника, негромко, совершенно спокойно, даже слишком спокойно-уверенным тоном продолжала, — Я поняла, Николай Сергеевич. Виновата я. Хотя никак не могу понять, в чем и почему. Мне, действительно, лучше уволиться, так спокойнее всем будет. И если подпишите заявление без обязательной отработки, буду только благодарна. Я заявление в кадрах оставлю, — закончила она, направившись к двери.

— Рита Антоновна, — Родимский сделал попытку остановить Ритку, однако официально-казенный тон должного действия не возымел, что на Коташову совсем было не похоже. Игнорировать обращение со стороны руководства никогда себе не позволяла. — Рита, подожди, остановись…

Ничего странного и необычного в последней фразе не было. В маленьких городках люди знали друг друга едва ли не с самого детства. Вот и они, были знакомы еще за долго до того, как оказались сотрудниками одной структуры. И без лишних глаз и ушей иной раз позволяли себе уходить от общения начальник-подчиненный. Но сейчас и это не сильно помогло. Вернее, даже — не помогло совершенно. Реакцией на его попытку всё же уберечь Коташову от необдуманного поступка, была хлопнувшая дверь кабинета. Глянув на появившегося вдруг на