Джонни Уэлборн-Джонс, владелец микропивоварни «Джонни Джонс»

Мы расстались. Мы оба так решили. Мы знали, что у этих отношений не было будущего.

Нелл

Мел бросила Джонни. Он это воспринял нелегко, и как только Мел снова разрешили выходить из дома, Джонни появлялся везде, где мы были, умоляя дать ему второй шанс. Я думаю, сэр Питер поговорил с его отцом, и в конце концов он отвалил.

Паломи Лавал, координатор общественных работ

Я познакомилась с Мелани, когда ей было восемнадцать. Ее отправили ко мне отрабатывать наказание. Сказать по правде, я ожидала совершенно испорченную девицу. К нам только такие и поступают, но Мелани была не такой. Во-первых, она была вежливой, всегда слушала, когда я говорила, всегда говорила «спасибо» и «пожалуйста». Клянусь, некоторые дети считают, будто каждое утро я просыпаюсь и ставлю своей целью сломать им жизнь. Я всего лишь делаю свою работу.

В первый день Мелани пришла на десять минут раньше. В тот день надо было смывать граффити со стен и собирать мусор в районе Восточного Лондона. Там шел какой-то проект по урбанизации. Она не капризничала и выполняла свою работу. Одному богу известно, как она делала все это, когда ей в лицо постоянно тыкали камерами и лезли в ее жизнь. Я помню, как однажды она даже двигаться не могла, вокруг нее толпились все эти журналисты. Это любого сведет с ума. Я ни на секунду не хочу сказать, что Мелани сумасшедшая, вы же понимаете, я всего лишь говорю, что ей было невозможно нормально жить при условии того, как к ней относились. Словно она была их собственностью.

Я как-то застала ее плачущей в туалете. Мелани сильно извинялась и обещала отработать время, но я сказала ей, чтобы она не переживала. Разумеется, в моей работе должны быть определенные границы. Эти дети и взрослые должны знать, что я их начальник. Я тот человек, который потом пойдет в суд с отчетами об их работе, и если они не будут ее выполнять, то суд об этом узнает. Но все это испарилось, когда я увидела плачущую Мелани. Мне кажется, я не видела ни одного человека, который бы так отчаянно нуждался в объятьях. Я раскрыла руки, и она почти что бросилась в них. Я крепко ее обняла, никакой этой чуши с похлопыванием по спине. Я долго ее обнимала, и в конце концов она перестала плакать.

Я сказала Мелани: «Понятия не имею, как ты все это выдерживаешь».

В ответ она просто улыбнулась, вытерла глаза и сказала что-то наподобие: «К этому привыкаешь. Большую часть времени я их даже не замечаю. Я пугаюсь только тогда, когда они подходят очень близко. Они просто делают свою работу. Их вины нет в том, что газеты и журналы платят столько денег за мои фото».

Конечно, я не могла не спросить: «Сколько платят?»

Мелани посмеялась и ответила: «Где-то до миллиона за золотой снимок». Я поинтересовалась: «Что такое «золотой снимок»?» И она ответила: «Фото, где я делаю какую-нибудь глупость или что-то плохое или где я выгляжу по-настоящему отвратительно». Ну конечно, я задумалась и уточнила: «Так, то есть если они тебе прохода не дают, пугают и злят и если ты на них срываешься, тогда им полагается больше денег?»

Она посмотрела на меня грустными глазами и кивнула. Поневоле задумаешься, правда?

Я предложила ей прилечь. Сказала, что она отработала больше часов, чем надо. Первый и единственный раз за всю мою карьеру, когда я предложила что-то подобное. Но Мелани отказалась и пошла работать как ни в чем не бывало. Мы неплохо сдружились после того, как я узнала, что она волонтерствовала в благотворительном продовольственном фонде по вторникам. Однажды Мелани привезла кучу еды и поспешила помочь рассортировать все по кучкам. Она держалась подальше от всех взглядов. Неделями Мелани этим занималась, и мы хорошо проводили время. Но потом как-то раз мне не хватало рук, и она помогла выдавать посылки. На следующей неделе это место окружили фотографы. Никто не мог войти, чтобы получить еду. После этого я ее не видела.

Мелани послала мне открытку с извинениями за всю шумиху, которая случилась из-за нее. Я знаю, газеты выставляют это так, словно она пыталась улучшить свой имидж, но это неправда. Она до сих пор присылает мне корзинку с угощениями на Рождество, и раз в месяц к нам приезжает фургончик Теско с едой на сотни тысяч фунтов стерлингов. Я не знаю, она это или нет, но я неплохо познакомилась с Мелани за то время, и полагаю, что это ее рук дело.

То, как папарацци относились к ней… мерзость.

Вик Уотсон, редактор таблоида

Мелани Лэнг, может, и не продавала свою историю в каждый журнал и таблоид, однако не путайте ее поведение с поведением человека, который скрывается от общественного внимания.

Спустя четыре месяца после своего ареста она появляется в клипе группы Jerboa. Одна из самых популярных групп на тот момент пишет песню о Мелани. Они даже назвали песню в ее честь, и что – она тихонечко скрывается и говорит: «Нет, спасибо, внимание мне не нужно!»? Нет. Конечно нет. Она поступает с точностью до наоборот. Мелани даже позировала с ними на обложке NME[11]․

Нелл

О господи, эта песня! Я до сих пор не верю, что это случилось. Я помню, как Мел позвонил агент Jerboa, который сказал, что они написали про нее песню. Мел, конечно, сначала разволновалась, но затем она ее послушала, и песня была… волшебной! Она хорошо отражала то время, отношения между Мелани и таблоидами.

«Танцуй, танцуй, милая Мелани…»

Простите, у меня ужасный визгливый голос. Я знаю, но от этой строчки у меня всегда встает ком в горле. Мел обожала эту песню. Каждый раз, когда она ее слышала, Мел начинала танцевать и смеяться. Впервые я увидела ее по-настоящему счастливой после ареста.

Затем агент сообщил ей, что они снимают клип, и спросил, не хочет ли она сняться в нем. На этот вопрос был только один ответ. Я тоже снялась в том клипе. Если вы внимательно посмотрите на временную отметку минута двадцать две секунды, то увидите блондинку, идущую по улице. Это я.

Следующим летом мы видели выступление Jerboa на фестивале «Рединг»[12]. Кто-то узнал Мелани в толпе, и затем Крис, вокалист, тоже ее заметил и крикнул: «Ребят, а что, если мы