– Ты раньше ничего мне об этом не рассказывал.

– Необходимости не было, да и не мог – клятва ученика. Сами знаете, даже если печать подчинения исчезла, то до смерти учителя, мне всё равно сложно открывать его тайны. Мэтр школы в Зарише несколько лет назад умер – теперь могу и рассказать.

–И к твоему искреннему сожалению, из-за новой клятвы, которую дал уже мне, теперь и меня предать не сможешь, – с ехидством заметил мэтр Гарвил.

– Как бы там ни было, но не могу, – с улыбкой ответил Яриш.

– Ладно, понятно. А как ты узнал? Как узнал, что тогда к вам попал иномирец? – спросил Гарвил.

– Как узнал? Сначала случайно разговор подслушал, управляющего школы с одним из преподавателей. Преподаватель докладывал мэтру, что новый залётный у зеркала прямо зависает. То нос потрогает, то уши. При переходе в другой мир, у них, зачастую, внешность меняется, – пояснил Ярич.

– Я тоже что-то подобное слышал, но, как говорят, которые к нам попадают, они всё равно и изначально внешне от нас сильно не отличались. Никаких там пауков, ящериц, а такие же люди, или сильно похожие, – заметил мэтр Гарвил. – Даже наша церковь говорит, что Святые Первородители привели нас сюда с других миров.

– Да я не об этом. Когда я подслушал тот разговор, управляющий ещё сказал, что если залётный иномирец, то попав сюда, он больше не может вернуться в свой мир – навсегда остаётся у нас.

– И тот тоже не смог вернуться?

– Да, не смог.

– Они не сдали его в «Орден смотрящих»?

– Что, они идиоты? Конечно, не сдали! Ну получили бы за него пятьдесят золотых от Ордена – это смешно. Древоходец, обладающий такой силой, за один год может столько денег принести!

– А как же наказание от Ордена за укрытие иномирца? У меня где-то валяется предписание, по иномирцам. Я сейчас точно не помню, но наказание очень серьёзное, вплоть до конфискации всего имущества! – заметил мэтр Гарвил.

– Вы давно видели представителей Ордена в нашем захолустье? И даже если они каким-то образом его обнаружат, то как докажут, что мы знали кто он такой?

Мэтр Гарвил отвернулся и стал смотреть в окно, обдумывая услышанное. Во дворе школы ученики, под наблюдением мастера Фабеха – ответственного за физическое воспитание, отрабатывали упражнения по развитию координации, хотя занятия учеников проходили прямо напротив окна, но мэтр Гарвил в этот момент ничего не видел: в его голове шла напряжённая битва жадности с осторожностью. По своей, сути он был человеком достаточно трусливым, но в его характере превалировала всё же жадность. В этот раз снова алчность победила.

Он повернулся к мастеру Яричу и спросил:

– А что было дальше с иномирцем? Где он сейчас?

– Взяли в ученики. Ещё в учениках, заработал для управляющего кучу золотых. Хотели оставить помощником, но после школы, его, как и меня, заставили подписать контракт с имперской армией. Попал на тридцатидневную войну, тогда и погиб от разрывного ядра, влетевшего в госпитальную палатку. В тот момент занимался с раненным сынком князя Дровленского, стоял над ним. Иномирца насмерть изрубило осколками, а на княжиче ни царапины.

– Но у нас нет полной уверенности, что наш новый залётный – иномирец, – сказал мэтр Гарвил.

– Уверенности нет, но уже сейчас можем посмотреть, как поведёт себя перед зеркалом. Конечно, полная ясность наступит только через месяц, когда мы по закону должны разрешить ему вернуться. Но что-то мне подсказывает: я прав – он иномирец, и вернуться не сможет. А уже сейчас надо придумать легенду: из какой он страны попал к нам, причём страны далёкой и малоизвестной, а ещё, почему не может, или не хочет возвращаться домой.

– Вот этим и займись. Посвящать никого не будем, потому поручить больше и некому, – сказал мэтр.

– Хорошо, постараюсь что-нибудь придумать. Только, уважаемый мэтр, любой труд и правильная инициатива, требует стимуляции, желательно с золотым блеском.

– Если всё будет, как говоришь – ты и без меня, сам придумаешь, как на нём настричь денег.

– Конечно, придумаю, но уже сейчас мы должны договориться.

– Договориться о чём? – поинтересовался мэтр Гарвил.

– Договориться, что иногда будете давать мне возможность подзаработать на иномирце и всё это под клятву.

Мэтр Гарвил, как-то по заячьи покрутил губами, что обычно говорило о идущем внутри активном мыслительном процессе, перед принятием важного решения. Затем поёрзал в кресле и сказал:

– Мы не можем сейчас заключить договор под клятву – не хватает конкретности. Мы не знаем его настоящего имени. Клятва просто не пройдёт. Да ещё и неизвестно, точно-ли он иномирец.

– Я постараюсь узнать имя и составлю текст клятвы. Заодно проверю его реакцию на зеркало. А пока, хочу получить от вас «слово», на договор под клятву.

– Хорошо подходи, – ответил Гарвил.

Мэтр Гарви положил свою правую руку на левое плечо мастера Ярича и произнёс: «Даю слово, что заключу под клятву согласованный договор, на использование тобой иномирца».

– Слово дано, – закончил фразу мэтр.

– Слово принято, – ответил мастер Ярич.

– Как? Всё устраивает? – поинтересовался Гарвил.

– Вставили в «слово» – «согласованный договор», – поморщившись заметил Ярич.

– А ты что хотел? Совсем меня за дурака держишь?

– Нет, но просто надеялся, – улыбнулся Ярич.

Когда Ярич поднялся и собрался идти к выходу, мэтр Гарвил задержал его вопросом:

– Ты сказал, что иномиряне не могут вернуться в свой мир. А по разным другим мирам они могут путешествовать? В наших старых легендах, великие Древоходцы перемещались между мирами. Вот иномирец, с которым ты учился вместе, – он мог?

– Ну так это великие. За ним ничего такого не замечал. Одно время даже жили вместе в комнате: ничего необычного, никаких странных вещей, предметов. Я сам, помню, заинтересовался иномирцами и пытался что-то найти, почитать, но вся сведения про Древохрдцев-иномирцев закрыты. Вот даже у вас есть предписание – выявлять и передавать их в Орден Смотрящих за награду. А как выявлять? Чем они отличаются? Ничего не сказано, – закончил мастер Ярич.

Второй и третий день Кости в новом мире проходили одинаково. Он механически пытался есть принесённую еду, большую часть её оставлял в посуде. Его выводили на улицу, где усаживали на скамейку у стеночки. Сидел тупо смотря вперёд, но ничего не видел – перед глазами всё плыло, и ни на чём не мог сосредоточиться.

Тринадцатилетнему мальчику трудно было осознать, постигнуть произошедшее с ним. Он оказался совершенно один, без какой-либо поддержки, оказался не только в ином мире, но и в другом теле, да ещё и постоянно был прикован на ночь цепью.

Поначалу,