в Разлом, было сильнее злости к декану. Три выполненных задания намного лучше, чем два. Особенно когда надо выполнить больше пятидесяти за короткий срок.

Злобное создание вместе с сеткой буквально подбросило в воздух. Пипа даже взвизгнуть не успела, лишь жалко заквакала и затихла. А потом ее буквально засосало в дверной проем, у которого стоял декан.

– Куда?! – только и успела возмутиться я.

А этот невозможный и наглый дракон вместо того, чтобы ответить, развернулся и пошел прочь, четко чеканя каждый шаг.

Второго предложения идти за ним не последовало. Но я девушка умная, сама поняла, что нарываться не стоит.

– Найди меня, – шепнула Мартину перед уходом. – Про цветы не забудь. И дополнительный зачет по охране.

После чего поспешила за Бенедиктом. Перед тем как уйти, краем глаза успела заметить, как одна из особо сердобольных целительниц осенила меня святым знаком, прося для меня защиты не только у богини Тайрины, но вообще у всего пантеона.

Быстро спустившись по ступенькам, я оказалась на первом этаже. Завертелась на одном месте, пытаясь понять, куда идти дальше. Выйти из башни или стоит поискать декана здесь. Должны быть какие-то помещения…

Я крутанулась еще раз и застыла, услышав сбоку знакомое ворчание пипы. Радость моя, ищет свою почти хозяйку. Заглянув за лестницу, заметила неприметную покосившуюся дверь, которая была слегка приоткрыта, словно приглашая зайти в гости. Я не торопилась бежать туда. Вдруг ловушка или засада.

Подойдя ближе, прислушалась. Хотела выпустить крохотный пусковичок, но не стала. Слишком глупо выглядело бы.

Поправив куртку, вошла в помещение и застыла. Дракон действительно был внутри этой небольшой комнаты, в которой давно не осталось мебели и предметов роскоши. Зато в изобилии росли растения.

Но меня это волновало мало. После того как Бенедикт вытащил мешок с пипой, давление на руку отступило. Я почти не ощущала цепь. Так что вид сети с моей добычей поднял настроение.

– Что ты забыла в Разломе? – без лишних предисловий спросил мужчина.

Я подняла взгляд и застыла, попав в плен темно-карих бархатистых глаз, в глубине которых сейчас искрили самые настоящие льдинки. Но я хорошо помнила, какими они могут быть. Как обволакивают подобно горячему шоколаду…

– Дунейские ягоды собирала с третьекурсниками целительского факультета, – честно ответила ему.

– Ты решила вернуться к целителям?

Этот вопрос болезненно ударил по нервам, напоминая о том, чего я когда-то лишилась.

– Нельзя вернуться туда, где никогда не была, – ответила ему.

Бенедикт промолчал, продолжая замораживать своим взглядом.

Время текло медленно, болезненно и неприятно. И стоять рядом с ним было так же больно, как и сладко.

– Чего ты добиваешься? – все таким же ровным и спокойным голосом спросил дракон.

– Я же не скрывала никогда свои планы. Хочу получить диплом боевика.

– Как тебя вообще занесло на боевой факультет? – с досадой спросил он, отведя взгляд в сторону и рассеянно пригладив ладонью голову.

И этот жест мне тоже был до боли знаком. Так знаком, что я с трудом сдержалась, чтобы не шагнуть вперед и не попробовать на мягкость его волосы.

– Случайно, – ответила уклончиво, давая понять, что не желаю обсуждать данную тему.

Она неразрывно связана с прошлым. Нашим прошлым. А его вспоминать не стоило. Иначе кто-то может пострадать.

Следующий вопрос оказался еще более неожиданным.

– Почему ты не вышла за лорда Дандри, как собиралась?

Сначала я думала, что ослышалась.

Дандри? Откуда? Ах да, объявление…

Лорд Дандри был в два раза старше меня и в два раза слабее магически. А еще он и моя дорогая матушка мечтали породниться и соединить свои земли в одно большое хозяйство.

Моего мнения, разумеется, никто не спрашивал. Матушка даже дошла до того, что дала в газету объявление о помолвке. Скандал был страшный.

Я мало того, что влюбилась в другого, так еще решила стать боевым магом, наплевав на всеобщее порицание.

И теперь Бенедикт спрашивал меня о лорде Дандри. Странно… но я не хотела думать, зачем и почему. Эти мысли могли привести в такие дебри, из которых потом не выбраться. Пять лет назад я уже потеряла себя. Не хочу пройти через это снова. Потому что больше идти мне некуда.

Надо было ответить… правильно ответить, чтобы данный вопрос больше не поднимался. Чтобы мы стали совсем чужими. Еще более чужими, чем сейчас.

У сердца будто возникла пустота. Черная, неприятная, ледяная и жуткая.

– Хотела, – ответила я. А сама радовалась тому, что голос не дрогнул и даже не изменился. Все-таки за минувшие годы я научилась мастерски лгать и хитрить. – Но Дандри отказался.

Но этого мало. Надо нанести контрольный удар.

– Ему оказался не нужен подпорченный товар.

Получилось. Задела.

Карие глаза вспыхнули пламенем, и льдинки в их глубине моментально сгорели. А лицо будто окаменело. Лишь крохотные чешуйки янтарного цвета заискрили на левой скуле и у правой брови, выдавая истинные эмоции и чувства. И этот янтарь пробежал едва заметной жилкой по венам, теряясь в глазах и меняя их цвет.

Можно было поздравить себя с маленькой победой. Я довела дракона. Прекрасно! Вот только радости я совсем не чувствовала. Черная дыра внутри меня набирала обороты, готовясь сожрать все вокруг.

Сама того не замечая, я перешла черту. И теперь не знала, как вернуться.

А Бенедикт вдруг оказался рядом. Сверкнул пожелтевшим взглядом и схватил меня за плечи, не давая даже шанса на то, чтобы сбежать. Да я и не собиралась. Просто стояла и смотрела на него, продолжая ядовито улыбаться.

А внутри все медленно умирало.

– Ты-ы-ы-ы-ы… – протяжно выдохнул он, до боли меня сжимая.

– Я.

– Зачем ты тут появилась?

– Случайно.

– Уезжай. Просто уезжай, – вновь приказал он, и его голос содрогнулся от сдерживаемой боли, а вместе с ним вздрогнула и я.

Притворяться больше не было сил. Улыбка сползла с лица, а следом за ней лопнула маска стервы, открывая и обнажая ту меня, о которой я почти забыла.

– Не могу…

Взгляд янтарных глаз медленно скользнул по моему лицу, остановившись на губах. Я успела лишь судорожно вздохнуть, когда он накрыл мой рот в болезненном поцелуе.

Поцелуи бывают разными.

Одни – мягкие и нежные, ласковые и трепетные, словно крылья порхающей бабочки. Осторожные и неуловимые, как зарождающееся первое чувство.

Другие – яркие, обжигающие, испепеляющие и немного сумасшедшие, как и страсть, которая огнем горит в крови любовников, не позволяя им даже на мгновение оторваться друг от друга, чтобы сделать спасительный глоток воздуха.

А есть… есть такие поцелуи, которые приносят боль. Нет, не физическую, а иную. И в то же время отказаться от них