– Да, – подтвердила я, мысленно расцветая от по детскому счастливой гордости, словно кактус, годами ждавший своего часа.

– Здорово как! – засияла улыбкой бариста. – Я знаю, что его снимают здесь неподалеку, но актеры все равно редко сюда заглядывают, ходят в пару кофеен прямо напротив студии. А можно ваш автограф?

– Конечно, – обаятельно улыбнулась я, хотя на самом деле хотела с радостным криком запрыгать на месте.

Автограф! У меня впервые просили автограф!

Немого нервничая, девушка протянула нам с Риком блокнот и ручку, где мы оба расписались и вернули ей.

– Спасибочки огромное!

– Мы только рады, – заверила ее я, вместе с напарником выходя из кофейни.

– Смотрю, твое лицо сейчас можно использовать на съемках как осветительный прибор, – засмеялся Рик.

– Что, так заметно? – хихикнула я.

– Еще как! Детская мечта всей жизни?

– Вроде того. По крайней мере, одна из ее составляющих.

– В таком случае поздравляю, и желаю поскорее добиться остальных составляющих.

– Спасибо.

– А вообще, я заметил, что нашим персонажам хорошенько прибавили экранного времени.

– Да, я тоже обратила на это внимание.

– Это неплохой знак. Значит, мы понравились аудитории, и сливать нас в ближайшее время точно не станут. Что уже неплохо для первого актерского опыта!

– Полностью согласна, – кивнула я, приближаясь к нашему павильону.

Денек сегодня обещал быть для нас напряженным. Нам с Риком предстояло отснять три совместных сцены, плюс две – с другими персонажами. При этом надеясь, что сегодня все же не произойдет никакой «маленькой неприятности», угрожающей моему здоровью.

Отыграв первую из сцен в самом начале съемочного дня, я пошла в гримерку, где мне немного подкорректировали образ для следующей. И вернулась к Рику, ожидавшему меня на своем именном стуле.

– Кстати, а почему это только тебе выдали именной стул? – шутливо протянула я, с притворной завистью прищурив глаза.

– Потому что меня все любят больше, – хохотнул он, показав мне в ответ язык.

– Поговори мне тут! Наверняка с продюсером и режиссером переспал!

– Вот ничего от тебя не утаишь! – еще громче расхохотался Рик, подавившись своим кофе.

– А ты думал, что один тут такой великий детектив? – засмеялась я, садясь рядом с ним, и толкнула его локтем в бок.

– Кошмар! Как теперь жить?

– Никак, иди топись! – заявила я, не прекращая смеяться… и как-то само собой потерла зачесавшуюся щеку, даже на минуту забыв, что там грим и делать этого не стоит, чтобы не испортить старания визажистов.

– Все в порядке? – неожиданно проговорил некромант, обеспокоенно на меня посмотрев.

– Да, просто щека что-то зачесалась сильно, и жжет немного, – призналась я, поняв, что не могу перестать тереть щеку.

– Так, переставай! Уже вон кожу до красноты натерла, – заявил мужчина. И тут я слегка подвисла.

– Что значит, до красноты? Я вот только начала и всего пару раз, и то сдерживаясь…

Мы оба замолчали. А через секунду я в панике достала из висящей на спинке стула сумочки зеркальце, и посмотрела в него, чтобы испуганно вскрикнуть!

Моя щека в самом деле покраснела. Сильно, большой протяжной полосой. И что самое страшное, покраснение росло прямо на глазах!

– Так, быстро побежали в медпункт! – заявил Рик, хватая меня за руку. Я даже опомниться не успела, как мы добрались до небольшого медкабинета в отдаленном углу павильона, где нас встретила молоденькая медсестра, неторопливо листавшая журнал.

– Что случилось? – тут же спросила она, откладывая свое чтиво. Вот только едва увидев меня, тут же вскочила с места, чтобы подбежать ко мне.

– Не знаю, вернулась из гримерки, и тут…

– На аллергию не похоже, – пробормотала девушка, продолжая осматривать меня, и на ходу сажая на кушетку. – Одну секунду… – выдохнула она, проводя по моей щеке ватной палочкой для сбора анализа, которую тут же опустила в колбу, вероятно предназначенную для быстрой пробы.

И уже через секунду, когда жидкость в колбе позеленела, ее лицо исказилось.

– Быстро вызывайте скорую! – закричала она Рику. – Это не аллергия, это токсин!

Токсин?!

– Что это значит? – охнула я, едва не потеряв от паники сознание.

– Понятия не имею, потом разберетесь, – заявила медсестра, укладывая меня на кушетку. А сама, быстро взяв соскоб с моей кожи (который спрятала в герметичный пакет), намешала в стеклянной мисочке какие-то препараты, схватила мочалочку, и склонившись надо мной, начала быстро отмывать этим раствором мое лицо.

– Все будет в порядке, вы вовремя сюда пришли, – забормотала она, вероятно желая заговорить меня, чтоб я не паниковала. – Это очищающие препараты, они быстро смоют с вашей кожи все вещества, в том числе и токсин, который вызвал реакцию. А когда приедет скорая, вам сделают пару уколов, и те нейтрализуют действие токсина, который успел проникнуть в вашу кровь.

– В кровь? – удивленно воскликнула я.

– Судя по цвету алхимического тестера, токсин, которым вас намазали, был особо токсичен. Так что да, думаю, он уже успел проникнуть в кровь через кожу. Но не волнуйтесь, это не страшно. Вам сделают укол препаратом, который соберет все частички токсина в вашей крови и выведет их из организма. Главное не переживайте. Хорошо?

– Да, конечно, спасибо, – пробормотала я, понимая, что не переживать у меня просто не выходит.

Токсин? Но как? Еще и сразу после того, как меня загримировали! Неужели… неужели гримерша хотела мне навредить? Но зачем? Мы ведь с ней даже не ссорились ни разу! Всегда хорошо общались…

Тем временем я начала замечать, что зуд и боль понемногу утихают. Похоже, первая помощь, оказанная медсестрой, начала действовать.

– Скорая будет через минуту, – сообщил Рик, ворвавшись в медкабинет. И сразу же подошел к кушетке, чтобы сесть рядом прямо на пол и взять меня за руку.

Некромант не обманул, ждать врачей долго не пришлось. Скоро в медкабинет забежали двое врачей. Те быстро осмотрели меня и сделали укол, от которого начало клонить в сон.

– Все в порядке, сонливость – обычная реакция организма на этот препарат. Через пару часиков пройдет, – заверил медбрат, беря у меня очередной анализ крови.

Тем временем подоспела и полиция, которая начала разнюхивать, что да как. Естественно, гримерша первая попала под подозрения. Но уже через час ее отпустили, предварительно сняв обвинения.

– То есть? Как это? – удивленно выкатила глаза я, когда Рик, бегавший на разведку, вернулся ко мне.

– А вот так, – проговорил он, задумчиво морща лоб. – Каким-то образом все материалы, с которыми она работала, вся ее косметика, стали не просто токсичными, а одним сплошным ядом. Пока что следствие ведется, но уже можно сказать, что это очень похоже на проклятие.