ту связь, которая возникала между нами. — Артур, я должна тебе признаться кое в чём.

— В чём же? — напряжённо замер он.

— Я очень плохо владею старорусским. И если ланиты с перстами мне ещё как-то понятны, то многие другие слова я вечером смотрю в словаре.

— Ведьмы яростно оберегают свои учебники, поэтому у меня только эта книга. Её изучали, но я не уверен, делали ли перевод. Узна́ю.

— Не надо. Мне нравится. А ещё сама книга, она настоящая, понимаешь? Мне приятно держать её в руках. А ещё я думаю о тебе, когда касаюсь обложки. Поэтому перевод не нужен, спасибо.

— Я тоже должен тебе кое в чём признаться.

— Ты тоже плохо владеешь старорусским?

— Хуже. Я плохо владею собой, когда дело касается тебя. Так вот, о чём я. Мы не выбираем пару, на неё указывает зверь. Иногда получается так, что пара очень привлекает физически, но своим характером, поведением может порядочно бесить, знаешь ли. Приходится со многим мириться, подстраиваться, ссориться. Ты мне нравишься как человек. Твои поступки, реакции, суждения вызывают уважение.

— А я себя чувствую какой-то наивной рядом с тобой.

— Если бы ты знала, каким дураком я был в твоём возрасте, ты бы удивилась. Мне кажется, что у меня в те годы голова служила только для того, чтобы на ней уши носить.

— Артур, а такая большая разница в возрасте… насколько это тяжело? Ну, помимо того, что у тебя наверняка ужасный музыкальный вкус. Что ты там слушаешь, «Модерн Токинг»?

— Я слушаю Битлов, Роллингов, Пинков, Депешей. А ещё мне нравится классика в современной обработке.

— И что, никакого Кобзона, Пугачёвой или группы «Лесоповал»?

— Извини, что разочаровываю, но нет. Кстати, «Лесоповал» не такая уж старая группа. Так что зря ты на них наговариваешь.

— Хорошо, а помимо музыки?

— Думаю, что сложности будут. Но я честно старался не отставать от жизни. Даже прикупил себе после встречи с тобой словарь англицизмов.

— И что теперь, знаешь, что такое лол? — поддразнила я.

— Купил, а не прочитал, Лейла, — рассмеялся он. — Но да, знаю. Говорю же, у меня племянники подростки, а они не отстают, уже год ходят в человеческую школу. У нас принято интегрироваться в общество.

— Всё равно не могу поверить, что тебе сорок девять. Ну то есть ты немного младше отца. Ужас какой. Но выглядишь при этом почти как мой ровесник. Это создаёт когнитивный диссонанс.

— Во всём есть свои плюсы. Например, у меня есть коллекция марок, за которую любой филателист душу продаст, — лицо было серьёзным, но в глазах плескались смешинки.

— Не хочу тебя расстраивать, но в двадцать первом веке девушки не ведутся на коллекцию марок.

— Не хочу расстраивать тебя, но ведутся и ещё как, — улыбнулся он. — Хочешь посмотреть мою коллекцию? — проникновенно, хрипло прошептал он мне на ушко, вызвав сонм возбуждённых мурашек по всему телу.

Ууу, провокатор.

— Если узнаю, что ты кого-то возил показывать свою коллекцию марок, то лично я к ним потеряю всякий интерес, — вырвалось у меня, прежде чем я вообще сообразила, что такое говорю.

Учитывая, что я сидела у него на коленях полуголая, то из угрожающего я продемонстрировала только скорость, с которой начала краснеть.

Надо отдать должное Артуру, отреагировал он достойно, прижал меня к себе и, не скрывая улыбки, ответил:

— Это очень приятно, что ты ревнуешь, ведьмочка, — крыть было нечем, отрицать очевидное глупо, поэтому я смущённо уткнулась ему в шею, прикрывшись рубашкой. — Давай всё-таки посмотрим, что я купил. Так как твой размер ноги узнать забыл, то купил от тридцать седьмого до сорок второго. И куртка тоже в двух размерах. Ещё жилетка, но она должна и так подойти.

Он заботливо помог мне надеть футболку, пока я продолжала гореть щеками и мысленно отвешивать себе подзатыльники. Ну вот куда я полезла? Нет, я всегда знала, что ревнива, но не настолько же? Мы даже толком не знакомы, едва ли то, что происходит между нами, можно назвать полноценными отношениями. Скорее какие-то намётки, желания, начало близости.

— Артур, извини, я просто не привыкла. У меня вообще нет опыта отношений, я же говорила… сначала никто не нравился, а потом погибла мама, и было вообще не до того. То, что мои сверстницы уже кто замужем, а кто и с ребёнком, тогда как я едва умею целоваться, для меня несколько болезненный вопрос. И тут ты со своим «девушки ведутся на коллекцию марок». Девушки ведутся на твою фигуру, глаза, уверенность в себе, чувство юмора, ну и машина с дорогой одеждой наверняка не последнюю роль играют. Мне неприятно думать, что любая к тебе поедет смотреть на террариум с тарантулами, коллекцию грабель или на картошку, похожую на Иосифа Виссарионовича, — я воинственно скрестила руки на груди и хмуро на него посмотрела.

— Когда я думаю о том, что ты будешь три месяца находиться в замкнутом пространстве с парой десятков ведьмаков, которых при этом будут активно подпихивать в твою постель, мне хочется обернуться и начать откусывать им головы. Так что можно сказать, что мне тоже в некоторой степени неприятно думать о подобном, — невесело усмехнулся он. — Но мы уже об этом говорили. Ты должна учиться, не важно, тут или в другой школе. Правила будут одинаковые, свежеобретших способности ведьм не выпускают до тех пор, пока не убедятся в том, что они действительно контролируют себя. Это одна из причин, по которой тебя будут раскачивать. Твоя задача не сорваться. Ну а для меня ты — единственная и неповторимая девушка, у которой есть примерно десять минут на то, чтобы померить и выбрать ботинки и куртку. Потому что осенью будет прохладно, а я не знаю, когда получится увидеться в следующий раз. Так какой размер ноги?

— Сороковой, — стесняясь, ответила я.

Ну да, сороковой. Повезло так повезло.

— Тогда держи.

Он перегнулся и вытащил с переднего сиденья две коробки с известным логотипом.

— Артур, ты же это не серьёзно? Это очень дорого. Я не могу такое принять.

— Это хорошая обувь, ведьмочка. И времени спорить у нас уже нет. Я привёз то, что посчитал нужным. Покупал это, думая о тебе, и хотел, чтобы тебе понравилось. Или ты хочешь ближайшие три месяца ходить в одних сандалиях?

— Артур, но не «Прада» же, в самом деле! Я даже не представляю, сколько они могут стоить.

— И не нужно этого представлять, это подарок. А теперь посмотри на меня, ведьмочка, и постарайся услышать, — он нежно коснулся щеки и посмотрел мне в глаза. — Я сейчас ничего не могу для тебя сделать, кроме как купить пару шмоток. Меня это жутко бесит. Твой отказ будет мне не просто неприятен, он будет означать, что ты отвергаешь мою заботу. Я понятно объяснил свою позицию?

— Да.

Я порывисто поцеловала его и примерила кожаные высокие ботинки и кеды. И то, и другое вроде бы пришлось впору. Рюкзак «Прада» тоже взяла без вопросов, куртки от «Барберри» примерила и выбрала ту, что побольше. Жилетка оказалась по размеру и была того же бренда, что и куртка. У меня, конечно, остались дорогие вещи от мамы, но никто лично мне никогда ничего подобного не дарил, а сама не покупала, откладывала на первый взнос. Быстро определив то, что я возьму, Артур также поставил рядом огромную холщовую сумку с продуктами.

— Без пятнадцати три, — вздохнул он, я перевела взгляд на вход, и в этот момент там началась суета. — Беги. Это по наши души.

— Артур! — пискнула я и смачно поцеловала его в уголок рта.

Он же уже застёгивал рубашку и выходил из машины. Дождавшись, пока он отойдёт на достаточное расстояние, и все взоры обратятся к нему, я припустила в сторону здания, отчаянно надеясь, что меня не поймают. Закинув покупки на подоконник, я перелезла к себе, на максимальной скорости сходила в туалет, схватила подобие ужина и припустила к рабочей комнате, у двери которой со скучающим видом прислонилась к стене, спешно унимая сердцебиение.

Злата появилась с небольшим опозданием, за её спиной сверкала глазами завуч. Или вернее будет сказать завучиха.

— Где ты была? — прошипела старшая ведьма.

— У себя в комнате. Я только что оттуда, — абсолютно честно ответила я.

— А до этого?

— В столовой на обеде, — тоже честно, они же не уточняют конкретные временные промежутки.