Странная она. Боялась и в то же время держалась за него так, как будто лишь он может ее от всего уберечь. Это не мешало ей ругать его, но рук она не разжимала. Жаль, что вмешался Ганс, начальник дворцовой охраны. Он так и не выяснил, каким образом она летала. Неужели она чья-то Кьяри?! Эта мысль неприятно резанула его, и он решил докопаться до истины.

Он не мог понять, неужели она не знает, кто он? Но на балу она вела себя с ним в прежней манере, и потом ее слова о том, что она даже имя его знать не хочет, подтвердили это предположение. Не хотелось себе в этом признаваться, но это задело его. Впервые так прошлись по его самолюбию.

Неожиданно вспомнилась Кьяри отца. Она подруга ее и Аси. Даже не скажи девушка об этом, он бы почувствовал между ними нечто общее, несмотря на то что эти девушки такие разные. Кьяри отца – стерва еще та. Не приведи ритуал, проведенный отцом, к неожиданным последствиям, и останься она здесь, пришлось бы туго. Ася, наоборот, ему очень понравилась. Давно он так не веселился, просто наслаждаясь радостью полета. Ее обаяние, задорный смех покорили его, несмотря на то что она человек. Вернее, теперь уже не совсем. Жаль, что она истинная спутница вампира. И ОНА. Он так и не узнал ее имени. Дерзкая и пугливая… Мышонок, осмелившийся спорить с котом. Таурониэль так и не понял, чем ей удалось задеть его, что раз за разом он возвращается мыслями к ней.

Этих разных девушек объединяла странная манера разговора, игнорирование этикета, хотя не скажешь, что они невоспитанны или необразованны. Было еще нечто неуловимое… Самоуважение? Уверенность в себе? Самостоятельность? Они не бегут за защитой к мужчине, но странный парадокс, при всем при этом мужчины готовы бросаться их защищать. Кьяри ни разу не пожаловалась на них с братом отцу, Ася не бросилась с жалобой на его поведение, и ОНА… несмотря на то что испугалась, не стала жаловаться Гансу. Это выбивалось из привычного поведения женщин и делало их непохожими на других.

Тогда на балконе он хотел покончить со странным влиянием, что оказывала на него девушка. Желал добиться ответов на вопросы, лишь напугав ее. И опять все пошло не так… Осушив бокал, Таурониэль со злостью швырнул его в стену, разбив на мелкие осколки.

Ганс обнаружил плетение заклятия, что он повесил на двери, добившись временного уединения, и у него было мало времени. Он решил действовать жестко, напугав. И в мыслях не было ее толкать. Когда же она начала падать… Он пытался убедить себя, что она как все и ничего для него не значит. Усилием воли сдержал себя, позволив ей упасть.

Она говорила, что летала. Он ждал, что вот сейчас она, как и Кьяри отца, выпустит крылья… еще мгновение… Но она падала, неотрывно смотря на него, а потом зажмурилась. И, как будто потеряв нечто важное, он камнем ринулся вниз за ней.

Да что же это такое?! Таурониэль встал и заходил по комнате. В ушах до сих пор стояли слова: «Ты толкнул меня!» Ее полный потрясения и неверия взгляд ранил не хуже кинжала. Она же человечка! Он их презирает всей душой. Так почему не может забыть сладость ее губ?! Он же не смотрел на нее как на женщину. Хотел, чтобы замолчала и не привлекала внимания. Тем более что заклятие сняли и на террасу вышли еще пары.

Пытался привести ее в чувство и сам потерял голову. Какая информация?! Все, что он хотел в тот момент, это унести ее к себе. Смешно, в его постели перебывали самые искушенные женщины и красавицы, но поцелуй с ней стал откровением и заставил потерять контроль сильнее, чем самые смелые ласки. Он даже не понял, о чем речь, когда она заговорила. Она сдалась, тогда почему у него такое чувство, что проиграл именно он?

Таурониэль всегда гордился своим умением владеть собой. Почему какой-то девчонке удалось лишить его покоя?! В раздражении он вышел на балкон и взмыл в небо. Он даже не отдавал отчета, куда летит, но само собой получилось, что его принесло к ее окнам. Узнать днем, куда поселили гостью, не составило труда. Она завтра уезжает… Что сейчас делает? Спит? Или, как и он, не находит себе покоя?

Балкон был закрыт и зашторен. Закрыв глаза и прислонившись лбом к стеклу, он сказал себе, что жалок. Что он делает здесь? Он принц, а она никто. Так почему он под ее окнами? Неожиданно его острый слух уловил тихий девичий плач.

Плачет?! Она плачет?! Рука легла на стекло, желая преломить преграду, их разделявшую, но так и замерла. «Идиот! Она скорее всего плачет из-за тебя». А если ее кто-то обидел, когда он ушел? Таурониэль понимал, что он не будет желанным гостем, но решил все выяснить. Еще раз рука взмыла над стеклом, но шум позади отвлек его, и он резко оглянулся. Ганс. Опять он.

– Ваше Высочество, не стоит тревожить покой наших гостей.

Таурониэль подавил раздражение. Что ж, он всегда в курсе происходящего во дворце и можно спросить у него.

– Скажите, как прошел вечер?

– Спокойно, не считая вашего уединения с нашей гостьей, – в голосе послышалось неодобрение, но он его проигнорировал.

– Ее никто не обижал? – Вопрос был настолько ему не присущ, что удивил не только Ганса, но и его самого.

– Насколько мне известно, нет, – медленно ответил тот.

Таурониэль оглянулся и бросил взгляд на зашторенные окна. Значит, это из-за него. Иных причин он не видел.

– С каких пор ты сам патрулируешь периметр? – спросил он Ганса.

– Не спится.

Насмешливо улыбнувшись, он взлетел с балкона девушки.

– Даю слово, я сюда не вернусь. Можешь идти спать, – не оглядываясь, бросил он Гансу, спиной чувствуя устремленный на него взгляд.

Так будет лучше. Надо хоть раз поступить правильно и оставить девушку в покое. Завтра она уедет, и они больше не встретятся. Он не мог понять, что за чувства испытывает при мысли, что они больше не увидятся, но был убежден, что это действительно к лучшему.

Тася

Утром все беды показались несущественными и надуманными. И чего, спрашивается, плакала? Расстроилась, что тот, кто не является человеком, ведет себя не по-человечески? Глупо подгонять его под рамки человеческой морали. Мы же не обижаемся на тигра за то, что он тигр и охотится на других животных? Надо и к нему так относиться – как к хищнику. Не стоит забывать, что пусть он и похож на человека, но он иной – ирлинг. Помнить о безопасности и не приближаться.

Замечательно, что я сегодня уезжаю. Благодаря его поступку лишилась иллюзий и увидела суть за красивой внешностью. Во всей этой ситуации надо радоваться, что он все же меня поймал и не дал разбиться, пускай и уверена, что в его глазах моя жизнь не стоит и гроша.

Поэтому я с аппетитом позавтракала и совсем не удивилась, когда мне передали сообщение, что меня хочет видеть Повелитель. Наверное, желает сообщить, когда откроют портал, и передать письма для Марияны. Почему это не поручили секретарю, я не задумывалась. Может, это обычное любезное отношение к гостям? Да какая разница! Я спокойно последовала за слугой, что ожидал меня, сказав служанкам, чтобы паковали вещи.