Я в панике забежала в каюту. Лицо было горячим, сердце стучало во всю. Кто такой Дэймонд, что он на меня так влияет? Что в нем особенного?

Как мне избежать столкновений с ним? Мне пойдет на пользу не видеть его лет так восемьдесят! Но он крутится рядом, будто совсем не понимает, что я прилагаю максимальные усилия, чтоб не сдаться любви.

Так же нужно срочно разобраться с этой жемчужиной. Что еще она может? Я, конечно, рада, что у меня есть такая потрясающая вещь. Только вот, как объяснить ее чудные свойства другим людям? Мало ли что она еще может. Надо спросить у голубой русалки, когда та соизволит появиться.

Долго прятаться в каюте было нельзя. Скоро мне нужно вернуться на свой корабль, так как пираты собираются вернуться на свой маршрут. Я и так им благодарна, что они приняли меня и даже остались на ночь. Теперь пришло время прощаться.

К своему великому удивлению я почувствовала, как будто от моего сердца отрывается кусок. Пираты так сильно напомнили мне про отца, что я даже не смогла отпустить эту ассоциацию. В детстве, когда я еще скучала по родителям, каждое свое день рождение я ждала их приход. И каждый раз я чувствовала обиду и боль расставания, схожую с той, что ощущаю сейчас.

Выйдя из каюты, я глазами нашла всех знакомых мне пиратов. К каждому из них я подошла с детской стеснительностью и слезами на глазах. Я аккуратно обняла Долла, Рэя, Дорта, Канста и Ишаля. Мужчины сначала тушевались, Некоторые даже попытались оттолкнуть. Но когда понимали мое настроение и мои эмоции, то обнимали меня в ответ.

Я вложила в это всю свою боль, тоску и недоверие. В какой-то момент мне показалось, что я обнимаю своего отца, который ободряюще гладит меня по голове.

Даже сама того не ожидая, я расплакалась, уткнувшись в плечо капитана пиратов.

— Ну чего ты, девочка? Не печалься. Мы всего лишь момент в твоей долгой и прекрасной жизни. Только две минуты спокойствия в бесконечном урагане жизни. Но ты должна быть стойкой. Сделай то, что задумала и отпусти это. Живи своей жизнью. Будь свободна, Мариника. И знай, твой отец очень любил твою мать и тебя. Мне удалось поговорить с ним сразу после твоего рождения. И это был самый счастливый человек на свете. Отпусти свою печаль и пойми их счастье.

Долл отечески гладил меня по голове и шептал эти горькие слова. Мы оба понимали, что больше никогда не увидимся, и что наша встреча была лишь моментом в этой непрекращающийся череде событий. Надеюсь, что и я была им чем-то полезна. Они ж подарили мне чувство семьи, что я никогда не забуду, но буду стараться повторить. Больше я не смогу быть одна.

— Спасибо вам большое. И за ужин, и за разговор, и за жемчужину, и…

— Мариника, тебе уже пора. — у меня за спиной обнаружился император, возникший из ниоткуда.

— Иди, моя русалочка. И помни — выбирай море. Всегда.

В его глазах я прочитала полное понимание меня и моей теории. Как же я могу выбрать пруд, когда так свободно могу плескаться в море?

— До свидания! — сказала я без особой надежды на встречу.

Плавно оторвав свою руку от широкой спины Долла, я пошла в сторону императора. Он нежно взял меня под локоть и повел к нам на корабль, пока я махала всем пиратам своей еле управляемой рукой.

Слезы покатились градом. Я забыла, что иду под руку с этим чудовищем, да и не важно было куда.

Я потерялась в своих мыслях и очнулась лишь когда император начал махать своей рукой перед моим лицом.

— А? Что вы делаете?

— Ну наконец-то! Мариника, где ты витаешь? Я пятый раз тебя зову! — сказал император каким-то истеричным голосом. Но в ту же секунду он взял себя в руки, и передо мной уже стоял тот самый ледяной правитель, с холодным лицом, не выражающим никакие эмоции, и с белоснежными волосами, поддерживающими образ ледышки.

— Что вы хотели?

— Мне нужно, чтоб ты рассказала мне все, что было с тобой на корабле пиратов. О чем вы говорили, что они тебе дали, какие у них планы. Я надеюсь, ты понимаешь, на чьей ты стороне, и кто они такие. Так что будь добра без всяких промедлений ответь на мой вопрос.

Я снисходительно посмотрела на императора.

— Вот так я и знал! — снова вспылил Арчибальд. — Что за мысли крутятся в твоей умной голове? Ты же ничего обо мне не знаешь! Не знаешь ни принципы моего правления, ни мое отношение к близким людям, ни меня самого. Почему ж ты меня так ненавидишь?

Я рассмеялась. Святая наивность.

— Я знаю, что вы убили моих родителей, лишили меня детства и родителей. Говорите мне о своих низменных желаниях в мою сторону, хотя я прекрасно знаю о вашей любви к жене, о ваших отношениях с Райаной. Вы приказали Дэймонду влюбить меня в себя, вы игрались моими чувствами. Вы уничтожаете целые виды, разжигаете войну. Поверьте, у меня есть много причин ненавидеть вас, но еще больше — не доверять вам.

— Вот мы и пришли к этому разговору. Может, так лучше. Есть возможность, что ты поймешь меня, пересмотришь свое мнение. Хотя ты такая упертая… — император усмехнулся своим мыслям и продолжил дальше говорить. — Я знаю, что во многом виноват перед тобой. Я отдал приказ привезти твоих родителей ко мне. Если б это случилось, я б допрашивал их, сделал бы их историю достоянием общественности, исказив все факты в свою сторону. Все б знали, что следует за нарушением закона Небрака. За тобой бы я наблюдал с детства. На тебе б проводились опыты. Так что может даже лучше, что твои родители поступили так. Все равно их ждало пожизненное заключение. Мне не нужны пропагандисты.

— Как вы можете так спокойно об этом рассуждать? Как?

— Мариника, ты должна понимать, что я не просто человек. Я император. Я не использую свои чувства. Я действую только после длительных рассуждений. Мой разум всегда холоден. Меня не интересует отдельная человеческая жизнь. Первостепенным фактором в жизни правителя является народ. Так что одна жертва оправдана, если на кону стоит благополучие народа.

— Чем же народу так помешали мои родители, которые просто любили друг друга?

— Тобой. Все дело в тебе. Ведь никто до конца не знает, на что ты способна. А это проблема. Я слишком