– Нет. Три года проверок – это слишком много.

– Допускаю…

– Я хочу твое место. Твое имя и документы.

Если Радж Газанов, монтажник-электронщик второго класса, иопьянел – то теперь он вновь стал собран.

– А мой скальп впридачу?

– Оставь его себе. Вместе с этим…

Шегал щелчком отправил через стол кредитную карточку. Раджповертел ее в руках, медленно опустил на кассовый терминал стола. Глянул нацифры – и поднял глаза:

– Ни одна должность не стоит таких денег…

Вячеслав кивнул.

– Ты шпион, – сообщил Газанов.

Шегал пожал плечами.

– «Сетико»? – полюбопытствовал Радж. Кредитка была выданапланетарным банком Культхоса… и всем было известно, какая корпорацияконтролировала этот мир.

– Побереги здоровье, – посоветовал Вячеслав.

Радж вытянул из кармана свою кредитку. Положил рядом скарточкой Вячеслава. Коснулся сенсоров.

– «аТановцы» меня прибьют, – произнес он.

– Я уйду чисто. Купишь себе документы, эмигрируешь… заведешьмаленький бизнес.

Газанов вздохнул, пробежался пальцами по клавиатуре. Бережнозабрал свою кредитку, вернул опустевшую Вячеславу. Пригладил ладонью длиннуюпрядь волос, составляющую всю его прическу. Окинул взглядом Вячеслава.

– Собираешься стать похожим на меня?

– Расплатишься сам, – проигнорировав вопрос сказал Вячеслав.Поднялся – силовой колпак мгновенно исчез. – И исчезни с Эндории до рассвета.

Выйдя из ресторана он взял такси. Не потому что спешил –бригада хирургов отдела «Щит» ждала его лишь через три часа. Вячеславараздражал запах эндорийского воздуха – неуловимый, острый запах металла.Хорошо, что Грей избрал столицей Терру.

Пока машина скользила по улицам он еще думал о Газанове.Правильно ли поступил… впрочем, иногда приятно быть добрым.

Особенно, когда это целесообразно.

Расходы на чистое устранение будут немногим меньшими, чемвыплаченная Раджу сумма. Зато в том, вполне реальном случае, если «аТан» начнетрасследование и найдет истинного Газанова, его мнение о причастности к операции«Сетико» окажется очень полезным.

Иногда быть гуманным выгодно.

Хорошая погода стояла уже третий день. Кей стоял у окна,глядя на сиреневое зарево компенсатора.

Все как прежде. Планеты не меняются за четыре года –меняются люди. Как все просто было тогда – довести Артура до Грааля… убить его,если Линия Грез будет троянским конем Кертиса.

Он довел мальчишку до цели, но не смог убить. Меняются люди.Империи вечны – даже рассыпаясь в прах они продолжают жить. Неизменными,победоносными – в кадрах хроники, в строках летописей. Меняются люди – имсложнее. Даже оставаясь бессмертными они умирают. Что общего между мальчикомКеем в альтосском приюте, лейтенантом, «который был Корью», телохранителемкатегории «С», наемником Кертиса, и нынешним Кеем Дачем?

Имя?

Неумение любить?

Дач начал раздеваться. Аккуратно повесил пиджак на спинкустула – словно ткань могла помяться.

Видеофон на тумбочке издал тихую трель. Кей склонился надкрошечным экраном:

– Да?

На том конце провода было темно. Лицо Рашель едваугадывалось.

– Ты не спал?

– Собирался.

– Кей, ты был на сегоднешнем… программировании?

– Нет. Что-то с Ларой?

Рашель колебалась:

– Ну… в общем да. Она странно себя вела, с отцом… я не хочудаже рассказывать.

– Не надо. Рашель, программирование заканчивается. Твоясестра теперь нацелена на жертву – известного нам человека. Пока его нет рядом,ее поведение неустойчиво. Она ищет цель. Я предполагаю, что это так.

Девушка передернула плечами.

– Мне страшно, Кей.

– Мне тоже.

– Кей, ты помнишь мое окно?

– Да.

– Приходи сейчас. Ты мне нужен.

Экран погас. Дач неторопливо снял галстук, бросил его накостюм. Пожал плечами. И пошел к двери.

Без дождя путь показался ему вдвое короче. Метров за сто отдома он перешел на шаг, превратившись в бесшумную тень. Лавируя между редкимифонарями, цепочкой вытянувшимися от дома к флаерной площадке, подошел к стене.Окно, слабо светившееся на втором этаже, было открыто.

Дач провел ладонью по стене. Это хорошо, что таурийцы таклюбят дерево. Пластик стал бы проблемой… Он распластался на стене. Подтянулся,цепляясь за едва ощутимую щель. Еще и еще раз.

Рашель, высунувшись из окна, протянула ему руку. Кейкоснулся ее ладони, и, подтянувшись на свободной руке, сел на подоконник.

– Вот ты и у меня в гостях, – сказала Рашель.

Кей кивнул, осматриваясь. Странная комната. Очень странная.Словно сошедшая с картинки старой книги. Резная, громоздкая мебель – узкие,высокие шкафы, огромный полированный стол, тяжелые стулья, низкая и широкаякровать. Даже видеофон стилизован под старину, помещен в светлый деревянныйфутляр. Даже лампа на столе – газовая, с пляшущим под матовым стеклом абажурапламенем… или очень правдоподобной имитацией. И по контрасту с бледным, едватонированным деревом – темный ковер на полу, темно-бордовые шторы, черноепостельное белье.

– Тебе нравится? – спросила Рашель.

– Не знаю. Хочется что-то перекрасить. Но я не знаю что.

Девушка засмеялась.

– Да, многие так говорят.

Кей посмотрел на нее. Рашель стояла перед ним почтиобнаженная. Только тонкие трусики, не способные ничего скрыть.

– Ты уверена, что это правильно? – спросил Кей.

– Мы ведь умрем?

– Да. Наверное.

– Тогда уверена.

Она не сделала ни одного движения – лишь чуть-чуть отступилапод взглядом Кея.

– Ты хорошая, – сказал Дач. – Очень надеюсь, что тыспасешься.

Он мягко привлек ее к себе – и почувствовал страх в касаниигуб.

– Не бойся, – сказал Дач.

– Я не боюсь. Я жду.

– Все равно я ничего не могу тебе дать.