В первом ряду медленно поднялась грузная фигура послабулрати. Постояла секунду – кто-то привстал рядом, быстро говоря что-то чужому.Булрати сел.

– О боги… – прошептала Ванда. – Это перебор…

Кей быстро посмотрел на Томми. Парень улыбался. Его явнозабавляло происходящее.

– Я преклоняюсь перед вами, – Грей вышел из-за трибуны.Полуприсел, разводя руками. Это походило на кокетливый книксен, но уж никак нена положеное «преклонение ниц». – Вы сумели слиться со своими деревьями.

Грей развернулся и неторопливо пошел в темноту.

Зал молчал. Никакие звукоподавители не требовались, это былаподлинная немая сцена.

– Пойдемте? – Томми тронул Кея за плечо.

– Пошли, – Дач протянул Каховски руку. – Полковник,выбираемся…

Ванда тяжело поднялась из кресла. В ее глазах была тоска:

– Кей, неужели через сотню лет и я… Идемте, мальчики. Сейчаснаш мудрый президент начнет извиняться за Императора и призывать всех кпокаянию.

Они еще не успели вызвать лифт, когда из зала донеслось:

– Господа! Император Грей погружен в раздумья о судьбеИмперии. И упрек его справедлив. Вспомните…

Двери лифта отсекли звук. Кей спросил:

– Когда должен быть пик?

– Завтра, во время шествия. Дьявол, я сама испуганарезультатом.

– Вы прекрасно поработали, полковник.

Каховски покачала головой:

– Нет, что-то не так. Слишком быстрая реакция. Слишкомбыстрая.

В вестибюле, где огромные портреты таурийских актеров былина время декорированы имперскими флагами, уже толпились люди. Те, кто подобноКаховски не считал нужным слушать президента, те, кто почувствовал. Женщины вярких накидках, мужчины в строгих, официальных шортах и футболках. Кто-тонаправился к Ванде – она на ходу покачала головой.

– Быстрее, Кей.

Сквозь пение климатизатора, мерцание температурного барьераони выбежали из театра. Уютная площадь – сейчас слишком маленькая длясобравшихся таурийцев, тех, кто не смог попасть в театр, но постарался бытьближе к Императору. Люди смотрели вверх, на изображение Президента. Тот вещал:

– …да, не привыкли мы к упрекам. Как сказал Император ознаменах наших…

– Вонючий некрофил… – прошипела Каховски, прокладывая дорогув толпе. Кей, держа Томми за руку, едва поспевал за ней. – Тебе ли говорить очести…

Наконец они выбрались в ближайший переулок. Не сговариваясьобернулись.

Три серебристые точки, зависшие над городом, снижались ктеатру. Им навстречу уже поднимался императорский челнок – сорок тонн комфорта,закутанных в броню и силовые поля.

– Только посмей… – прошептала Ванда.

Челнок стрелой пошел в небо. Истребители, остановившись,секунду висели над театром. Потом рванулись следом.

– «Синяя птица», многоцелевой космоатмосферник, – не то сгордостью, не то с завистью сказала Каховски. – Такие бы двести лет назад…

– Чего вы боялись, полковник? – спросил Кей.

– Точечного удара, – рассеянно ответила Ванда. – Императормог решиться на устранение свидетелей. Но он, похоже, не понимает, чегонаговорил.

– Там же Рашель, в театре!

– Не было времени ее вытаскивать… Все обошлось, Кей.

– Она могла погибнуть!

– Дач, ты жесток, лишь пока речь идет о незнакомых тебелюдях. Это смешно.

– Полковник, так нельзя!

– Только так и можно, Кей. Где ты оставил флаер?

Дач пил. Бутылка хейгарского бренди шестилетней выдержки –это оказалось немало даже для его комплекции. Он напился быстро ицелеустремленно, запершись в своей комнате, предваряя каждый бокал долькойлимонного «яблока».

Дважды звонил видеофон – настойчиво и безнадежно. Кей дажене взглянул на код абонента. Бутылка пустела, этикетка-индикатор, чувствовавшаялишь одного человека, предупреждающе багровела.

В дверь стучали – Кей поленился вставать. Он заснул прямо вкресле, старательно разувшись и расстегнув ворот рубашки.

Ему приснился Грааль. Каменистая пустыня и ослепительныйблик солнца – которого никогда не бывает во сне.

Он шел рядом с Артуром. Он снова был проводником,телохранителем и не было нужды о чем-то думать. Убивать и хранить – только то,что он умел. Он помнил, что это сон, он помнил прошедшие годы. Но Артур попрежнему был мальчишкой. Маленький король все еще шел к Богу.

– Я убил Грея, – сказал Кей, и поправился: – …убью. Мысломали его. Не надо никуда идти. Нам не нужен Бог.

Артур не ответил, лишь покачал головой. Глупый пацан… Кейхотел сказать что-то еще, но впереди, на рыжих камнях, темнело шоколадноепятно, и пришлось доставать пистолет, и ускорять шаг… Это был всего лишьалкарис, но даже хрупкая плоть птицеподобного способна убивать…

– Ты зря прервал путь, Дач, – сказал Ищущий Истину. – Тебенужен Бог. Империи людей нужен Бог.

– Бога нельзя убить, – ответил Дач. – Нам не нужен Бог.

Артур взял Кея за руку. Сказал, спокойно и твердо:

– Убей алкариса.

Дач поднял пистолет.

– Ты поймешь сегодня. Ты уже понял, – сказал алкарис. – Тывоюешь с марионеткой. Дойди до цели, Корь.

Выстрел – бессмысленный, как в Кертиса Ван Кертиса. ИщущийИстину взмахнул крыльями – взмывая в жаркое небо.

– Убей их всех! – закричал Артур. Дач повернулся – и увиделРашель, и ее сестру, которую он никогда не видел воочию, и Ванду Каховски, смаленькой лопаткой в руке…

– Я уже убил их, Артур, – сказал Кей.

…Он выполз из кресла, дошел до ванной, его стошнило прямо напол, но это уже было не важно. Дач пустил ледяную воду, сделал глоток – еговырвало снова.

– Идиоты, – прошептал он, вставая с колен.

Было уже утро. Дач сбежал по лестнице – в гостинную, где передразвернутым экраном телевизора сидела Ванда. В ее руках сновали спицы.

– Вовремя протрезвел, – сухо сказала она. – Начинаетсяшествие, идет прямая трансляция.

Из корзинки с вязаньем она извлекла банку пива, бросила ееКею.

– И оттащи Артура от компьютера. Я не в силах.

Дач поставил банку на стол. Глянул мельком на экран –президентский дворец, откуда начиналось шествие, толпы народа на улицах,кружение флаеров в небе, серебристые точки истребителей среди редких облачков.