мне кажется, кроются именно в этом семействе. Князю не стоило большого труда уговорить Дмитрия Павловича, с которым он всегда был дружен. У великого князя свои счеты со старцем. У него расстроилась помолвка с Ольгой Николаевной из-за его плохого отношения к Распутину. С Пуришкевичем тоже все очевидно. Я видел, как ликовал Родзянко, когда так называемый приверженец монархии выступал со своей обличительной речью в Думе. Сам ли председатель к нему обратился или отправил Феликса – пусть полицейское управление разбирается, но в целом картина на мой вкус сложилась исключительно логичная.

Степан Петрович только развел руками. Возразить было нечего.

– Эка безжалостно ты превратил героический подвиг в крысиную возню, – рассмеялся Степан.

– А я никак в голову не возьму, о каком таком патриотизме или героизме все судачат? С каких пор строить козни за спиной государя и правительства, да еще и во время войны, стало доблестью? С каких пор убийство стало благим делом? Разве это не заговором называется? Как там Милюков сказал – «глупость или измена»? Так вот упаси Господь нашу страну от идиотов, возомнивших себя спасителями России!

– Посмотрите, как люди ликуют! Разве могут все они ошибаться? – неожиданно вступила Варвара Сергеевна.

– Могут, Варвара Сергеевна, – уверенно заявил Григорий: – Помяните мое слово, потом также дружно каяться будут. Лишь бы не было поздно…

На следующий день, когда Степан Петрович встретил Григория Григорьевича в Елизаветинской богадельне, он задал ему вопрос, который мучил его с того самого момента, когда он узнал про убийство, но не хотел озвучивать его при дамах и Кобылине.

– Гриша, ты лучше вот что скажи, как думаешь, есть в этом деле след Лондона или Парижа? Ты там по своим консульским делам ничего не слышал?

– Бьюкенен и Палеолог безусловно никогда бы напрямую не подтвердили своего участия. Но, положа руку на сердце, не исключаю такой возможности… Распутин был против войны и не скрывал это. А если наши союзники верили в болтовню «родзянок» о его влиянии на императрицу, так они могли полагать, что он был способен и Государю какие-то мысли внушать. Напрямую или через супругу – не суть. Тут давеча шептались о том, что якобы Вильгельм писал царю, предлагал сепаратный мир… Ежели Лондон с Парижем об этом прознали, так допустить этого никак не могли. Очевидно, что Государь на заключение сепаратного мира не пошел бы никогда, да цена вопроса уж больно высока. Могли и уничтожить старца от греха подальше.

– Тогда рушится твоя версия про главенствующую роль семейства Юсуповых…

– Отнюдь! Бывает, что интересы разных сторон сходятся в моменте… Полагаю, это как раз тот случай. Только посмотри, как это убийство объединило Думских краснобаев и великих князей. Небывалое единство! Надолго ли… А вот на месте тех, кто теперь превозносит убийц Распутина, я бы задался вопросом – если в преступлении замешаны зарубежные разведки, можно ли считать это актом истинного патриотизма? Кстати, про Юсупова младшего говорят, что он дружен с каким-то британским офицером МИ-6 еще со времен учебы в Оксфорде… Не знаю, правда ли. Не удивлюсь, если так и есть. Главное, чтоб они теперь на этом и остановились. А вот в этом у меня нет никакой уверенности…

II

Тело Распутина скоро нашли в Малой Невке. Широкой публике стали известны обстоятельства дела, которые вполне соответствовали тому, что Григорий Григорьевич уже слышал в яхт-клубе, с разницей лишь в небольших деталях. Григория Ефимовича пригласили в особняк Юсупова, где и убили. Безусловно, ему не предлагали на выбор яд или пулю. Это был миф, иначе выбранный способ совсем уж был непригляден и вероломен. Все было прозаичнее и тем страшнее. После того, как цианистый калий в пирожных, которыми его коварно угощали, не подействовал, старца застрелили. Раненый Распутин пытался бежать, но смертельная пуля настигла его, не дав вырваться со двора Юсуповсого особняка. Затем труп отвезли к реке и сбросили в прорубь. Основных участников расправы над Григорием Ефимовичем, включая великого князя Дмитрия Павловича, взяли под арест.

Часть общества, которая почитала убийц, как героев, ждала, что их найдет достойная награда. Остальные надеялись, что Государь проявит твердость характера, и преступники понесут суровое наказание. Вскоре стало известно, что Феликс Юсупов был сослан в свое же имение, а великий князь Дмитрий Павлович был отправлен на службу в Персию.

– Как же так? Офицера вместо каторги отправили на войну. Вот уж наказание! Словно он без этого не обязан служить! – недоумевал Григорий Григорьевич, протягивая руки к камину, чтобы согреться. Зима в январе 1917 была переменчива, как капризная женщина – то пригревала, то обдавала ледяным холодом и хлестала по лицу колючим ветром.

Однако, несмотря на мягкость наказания, многие члены императорской семьи и его нашли чрезмерным. Они обратились к Государю с просьбой смилостивиться и не отправлять Дмитрия в Персию. Прошение было подписано многими великими князьями, что должно было дать понять царю, что Романовы его не поддерживают. Николай II решения своего не изменил. В ответ родственники получили от него короткую резолюцию – никому не позволено убивать.

Григорий Григорьевич не знал об интригах в царской семье, но он не мог не слышать бесконечного злобного ропота в высшем обществе, обращенного против императора. В Петроградских салонах все громче и наглее высказывались идеи о свержении Николая II. Громче всех шипела, брызгая ядом и раздувая капюшон из своих императорских амбиций и притязаний на трон, великая княгиня Мария Павловна.

Дети Григория Григорьевича были среди тех, кто убийство Распутина поддерживал.

– А что Манефа в хвостах за песком о Распутине болтают? –поинтересовался Сергей у няньки, когда та вернулась из магазина, отоварив карточки на сахар.

– О бесе ентом? Та бают, что собаке собачья смерть. Умертвить, бишь, пса ентого тяжко было, силища у него сатанинская. Ужо яду в нем тьма и пуля во лбу, а он все одно встаеть и идеть.

– Да ну тебя, Манефа, – не мог сдержать Сергей смех: – Сама-то веришь в это? Что ж никто не жалеет его?

– Спаси Христос! Рази можно демона жалеть-то? Что ж не видали мы что ли, как он с царицей-то хороводил?

– Где ж вы это видели?

– Дык памплеты с картинками всюду. Срамота одна! Аль ты сам не видал?

Сергей безусловно был рад, что простой столичный люд поддерживает устранение Распутина. С другой стороны, он чувствовал тревогу от того, насколько наивны эти люди, верящие любому напечатанному слову или картинке в памфлете. Даже Манефа, со своей глубочайшей житейской мудростью, иногда поражала какой-то детской доверчивостью.

III

Каждый житель России вступил в 1917 год со своими