Вдруг раздался телефонный звонок, и неожиданно лакей пригласил к телефону Петю.

– Поручик Елисеев?

– Так точно.

– Я имею поручение от одного высокого доверителя переговорить с вами.

– Пожалуйста. Где изволите встретиться? – Петя решил, что это по службе. Отвечал автоматически, поскольку все его мысли были заняты своим долгом.

– Я сейчас приеду. Мне известен ваш адрес.

Буквально через несколько минут горничная сообщила Пете, что внизу его ожидает некий полковник. Поручик отвел гостя в гостиную, где они могли пообщаться без лишних свидетелей.

– Мой доверитель за небольшую услугу готов выдать Вам чек на сто тысяч, чтобы Вы могли покрыть свой долг.

– Весьма щедрое вознаграждение за небольшую услугу… – Петр занервничал. Он грешным делом подумал, ему предложат убить какого-нибудь политического деятеля или, к примеру, Распутина. Сам факт, что полковник знает о проигрыше, его не удивил. Наверняка о таком огромном долге болтала вся армия: – Что я должен сделать?

– Послезавтра, в 12 часов дня Вам надлежит прибыть в походно-парадной форме в церковь Пантелеймона.

Петя поразился – зачем убивать кого-то непременно в парадной форме?

– Вас обвенчают с некой дамой, имя которой Вас не будет касаться, и Вы откажетесь от всяких притязаний и претензий. Вы должны будете хранить этот уговор в глубочайшем секрете, – закончил полковник.

Петр был обескуражен. Он ожидал все что угодно, но не это.

– Но разве я не должен подать прошение своему командиру?

– Об этом не извольте беспокоиться! Считайте его разрешение у Вас в кармане. Так Вы согласны?

– Дайте мне пару часов на размышления.

– Что ж, я не возражаю. Я вернусь к Вам через два часа.

На самом деле Петр практически сразу принял решение. Что тут думать? До этой минуты у него был всего один исход – застрелиться. Отец один раз ему отказал, мог не сжалиться и во второй, и в третий. Единственное, что на секунду заставило его сомневаться – мысль о Татьяне. Однако он решил, что в любом случае не должен ей больше писать. Такая презренная личность, как он, которая неспособна себя контролировать, не достойна любви чистой, прекрасной девушки! Татьяна заслуживает лучшего! Петя достал ее письма из кармана, с разрывающимся сердцем порвал их и бросил в горящий камин.

Когда Петя отвлекся от мыслей о своей ничтожности, он вдруг осознал, что произошло чудо! Проведение решило спасти его! Еще секунду назад он был готов наложить на себя руки. А теперь у него был шанс сохранить не только свою жизнь, но и честь.

XVI

Настал день венчания Петра, который всю авантюру держал в строгой тайне. Несмотря на то, что молодой человек прекрасно понимал, что это фиктивное мероприятие, с самого утра он испытывал жуткое волнение. Поручик сходил к цирюльнику, гладко выбрился и надушился. Надел новую шелковую рубаху и парадную форму – чикчиры, начищенные до блеска сапоги с розетками, китель с эполетами. Во всей красе он в указанное время явился к церкви Пантелеймона. От волнения у него пересохло во рту. Он вышагивал перед храмом в ожидании. А вдруг они не приедут? Петя было обрадовался этой мысли, но почти сразу осекся – тогда придется стреляться при полном параде, ведь денег погасить долг не будет.

Наконец, подъехал мотор, из которого вышла дама в сопровождении нескольких офицеров. В их числе был уже знакомый Петру полковник. Все зашли в церковь. Петя помог своей невесте снять манто. Даже абсолютно невнимательный человек заметил бы огромный живот. Что ж, теперь должнику все стало ясно. Их фиктивным браком пытались прикрыть чей-то грех. Но это не его дело. Он дал слово.

Новоявленная супруга была яркой красавицей со жгучими соболиными бровями вразлет. Пете казалось, что он уже где-то ее видел, но никак не мог вспомнить при каких обстоятельствах.

Когда церемония закончилась, Пете выдали документ о браке и чек на сто тысяч. Молодожен проводил свою жену до автомобиля и галантно поцеловал ей руку на прощание. Когда мотор тронулся, он откозырял и бодро отправился в банк за деньгами. Был мороз, светило солнце. Начиналась новая жизнь, в которой больше не было места картам.

Еще два дня назад Петр написал Тане, что он ее не достоин, и она может считать себя совершенно свободной. Когда рыжеволосая красавица получила это послание, она растерялась. Девушку постоянно окружали восхищенные взгляды, и она не знала, что такое быть отвергнутой. Нельзя было сказать, что Таня потеряла от поручика голову и была влюблена до потери пульса, и, возможно, от этого было еще обиднее. Гуля заметил, что у медсестры глаза на мокром месте. Он сразу догадался, что из-за Петра. Врач решил, что непременно поговорит с братом, как только выпадет шанс.

Григорий Григорьевич ничего не знал о фиктивной женитьбе сына. Петя спешно собрался и через три дня вернулся в штаб. Отец готов был сжалиться и дать ему денег. Он считал, что Петя, оказавшись перед страшным выбором, уже был наказан. Но сын к нему больше не пришел. Что если он уехал в штаб и там застрелится? Елисеев не мог спать. Хоть собирайся и отправляйся за сыном на фронт. Но это было бы глупо.

Грише необходимо было с кем-то поделиться. Вере Федоровне он все рассказывать не хотел. Она бы слишком переживала. Кроме того, он боялся, что увидит в ее глазах укор. Он и сам уже думал, что был слишком суров с непутевым мальчишкой. Григорий позвал Степана Петровича пообедать в ресторан Медведь. Тот мог спокойно посмотреть на ситуацию со стороны и дать толковый совет.

Родственники засиделись допоздна. Много говорили, а пили еще больше. Обсудили все – Петины проигрыши, тяжбу по поводу опекунства над Мариэттой, Гулину службу, призыв Николая в армию, остальных Гришиных детей. Степан Петрович поделился беспокойством по поводу сына, который так и не женился после самоубийства своей возлюбленной. Время шло, родителям хотелось внуков, продолжения рода, а Петр Степанович словно мстил родителям за свою француженку, которую они не приняли. Обсудили войну и политику. Поспорили по поводу Распутина, затем по поводу провокационной и безответственной политики Государственной Думы. Отшлифовали все коктейлем Pick me up из коньяка и шампанского. В начале второго собрались по домам.

Посмотрев на икающего Степана, которому последний коктейль явно был лишним, Гриша решил проводить его. Он отпустил мотор раньше, и они пошли вдоль Мойки, чтобы Степа немного проветрился перед тем, как Гриша вручил бы его Варваре Сергеевне.

– Степа, а помнишь то январское воскресенье девятьсот пятого? Когда были беспорядки? – неожиданной поинтересовался Григорий.