class="p1">– Всенепременно! Как же его забыть? – Степа еле ворочал языком.

– Тогда на небе было три солнца… я никак не могу перестать думать об этом!

– Собаки!

– Какие собаки?

– Эм… солнечные псы! Явление так называется…

– Ты видел?

– Нет, не довелось. Но читал, – Степан постучал пальцем по голове, намекая, что в его хранилище знаний еще много интересных фактов.

– Меня мучает это. Это какой-то знак! Но я не понимаю, что он предвещает…

Вдруг раздался выстрел. Степан и Гриша вздрогнули. Последовало еще несколько выстрелов.

– Гриша, ты слышал? Что это? Стреляют?

– Похоже на то…

– Хм, грабят кого-то?

– Ну явно не немцы наступают, – пьяный Григорий посчитал свою шутку вполне искрометной.

Он покрутился, пытаясь понять, откуда доносились звуки. Никакой опасности замечено не было.

– Похоже, это у Юсуповых… Молодежь балует… – успокоил родственника Гриша.

Впереди пробежал городовой в сторону княжеского особняка.

– Этот младший Юсупов – омерзительный тип! Как только за него племянницу Государя отдали, – выразил свое недоумение Григорий, вспомнив выступления Феликса в кабаре в женском платье.

– Да Бог с ними! Пошли, Гриша. А то Варя, небось, уже серчает.

Неуверенной походкой они поковыляли дальше.

Мимо них снова пробежал городовой уже от особняка в сторону полицейского участка.

– Господин городовой, а что происходит? Почему стреляют? – крикнул полицейскому в спину Гриша.

– Не извольте беспокоиться, Вашбродь! Говорят, собаку бешеную убили. Честь имею! – городовой приостановился на секунду для доклада, козырнул и побежал дальше.

– О! Я же говорю – собаки! Псы! – заключил Степан по одному только ему понятной логике.

Глава III

I

На следующий день Гришу растормошила встревоженная Вера Федоровна. Вместо обычной чашки пробуждающего кофе, она протянула ему экземпляр «Биржевых ведомостей».

– Смерть Распутина, – зевая, прочел заголовок Григорий и чуть не подскочил в кровати, – Что? Не может быть!

«Сегодня, в шестом часу утра, в одном из аристократических особняков центра столицы, после раута, внезапно окончил жизнь Григорий Распутин-Новых», – рассказывала статья.

– Гриша, что же это? У меня какое-то страшное предчувствие!

– Погоди переживать… А ну очередные газетные байки…

Григорий сразу и не соотнес вчерашнюю стрельбу на Мойке с происшествием. В статье говорилось про шесть утра. А выстрелы они слышали несколькими часами ранее. Кроме того, как только полицейский сказал им про убитую бешеную собаку, Гриша забыл думать об этом.

Вечером Гриша с Верой собирались в Мариинку на балет. Перед театром Григорий решил сходить в яхт-клуб. Там можно было услышать последние новости и обсуждения.

Все посетители яхт-клуба находились в радостном возбуждении и говорили только про убийство старца. Некоторые, словно сами были очевидцами, в подробностях рассказывали обстоятельства происшествия. Будто ужинал Распутин у Юсупова, где ему учинили допрос о связях с царицей и Штюрмером, а в завершение предложили на выбор: либо выпить яд, либо застрелиться. Подали ему револьвер, а он, не будь дураком, направил его на своих судей, тогда и был геройски застрелен.

Только великий князь Николай Михайлович не верил.

– Много раз уже сообщали о смерти Распутина. И каждый раз он воскресал. Всякий раз более могущественный, – нервничал он, но все же решил телефонировать председателю совета министров Трепову. Тот ничего толком не раскрыл, поскольку дело вел начальник охранки. Подтвердил лишь, что Распутин исчез.

Услышав про Юсупова, Гриша почувствовал, как морозец пробежал по его спине. Он тут же вспомнил про ночные выстрелы. Так вот, значит, какую собаку они убили…

Вечером на «Спящей красавице» в Мариинском театре столичной публике было не до умопомрачительных пируэтов Смирновой. Несмотря на то, что балерина высотой своих прыжков могла конкурировать с самим Нижинским, история Авроры мало кого трогала в тот день. Жизнь в очередной раз оказалась куда более захватывающей и страшной, чем любая сказка.

– Вы уже знаете, кто убийцы? – с этими словами появился в ложе Кобылин: – Юсупов, Пуришкевич и, приготовьтесь, великий князь Дмитрий Павлович!

– Во истину неисповедимы пути Господни, – выдохнул Степан Петрович, которому Гриша уже рассказал о своих подозрениях по поводу вчерашней ночи.

Вера Федоровна и Варвара Сергеевна лишь молча слушали, не решаясь выразить свои эмоции вслух в присутствии друг друга. Варвара Сергеевна вынуждена была смириться с тем, что новая супруга Григория периодически стала присутствовать в ее жизни, появляясь на балах, ужинах и спектаклях. Но всем своим холодным видом она давала понять, что не одобряет все, что произошло, и, несмотря на воспитание и покорность мужу, радушия и дружеского отношения Вера Федоровна от нее не дождется.

– Таким образом, они де пытались спасти Россию и Государя, – Александр Михайлович продолжал делиться тем, что успел услышать в партере: – Общество ликует. Называет их героями!

– Вот вам и результат призывов Думских депутатов. Страшно даже думать, что ждать дальше, – мрачно заключил Григорий: – Спасти Государя… Кем они себя возомнили? Они лучше знают, кого царю к себе приближать? Надеюсь, император будет тверд, и его кара не заставит себя ждать!

– Да полно тебе, Гриша, – вступился Степан Петрович за убийц: – Препротивный он мужик был, распущенный! Еще и в управление государством со своим конокрадным рылом лез!

– Я и не думаю его оправдывать. Да только расправились с ним тоже не ангелы небесные. Своим пристрастием к переодеванию в женское платье Юсупов оставит старца далеко позади в соревнованиях по распущенности. Там все не без греха.

– Тоже верно…

– А сам способ убийства? Подлость и вероломство! Пригласить гостем в дом, чтобы там убить… – Григорий брезгливо поморщился: – Неужто благородство – пустой звук нынче?

– Кто ж там главный зачинщик? – поинтересовался Кобылин мнением друзей: – Я ставлю на Пуришкевича.

– Я, пожалуй, соглашусь. Ни Юсупов, ни тем более Дмитрий Павлович не тянут на главного злодея… или главного патриота, это уж у кого какое мнение. Слишком трепетные и нервные юноши, – кивнул Степан Петрович.

– После речи Пуришкевича в Думе я тоже склонен был бы так думать, если бы не одно «но»…

– Гриша, у тебя на все найдется свое «но»! – улыбнулся Кобылин. За это он и любил Григория: – Не томи! Раскрывай свою версию!

– Помните про отставку Феликса Феликсовича Юсупова? Я тогда еще сказал, что княгиня этого императорской чете не простит. Еще судачат, что именно из-за Распутина у Зинаиды Николаевны испортились некогда дружеские отношения с царицей. Якобы государыня даже выставила ее из дворца, когда та удумала старца критиковать. Кроме того, Родзянко, который давно носится с обвинениями в адрес царского любимца, приходится Юсуповым родственником. Вот вам и осиное гнездо! Не уверен, велели ли они Феликсу совершить этот страшный поступок или он сам решился, мечтая им угодить, но это и не так важно… Зачинщики, как