знал, что они наступают не сразу, а в течение некоторого времени. Кровь не меняет тело моментально — только постепенно.

Обратившись к Крови, Зур’дах вновь явственно ощутил, что ее стало едва ли не вдвое больше. При этом ощущалась она тяжеловеснее… И управлялась сложнее, будто ему на руки повесили несколько гирь.

Надо проверить круги… Сколько их стало теперь…

Миг — и кровь хлынула в глазах, мир привычно потемнел, остались только огоньки мелких жизней насекомых, а на его ладони проступил силуэт паука.

До поглощения субстанции из кристалла их было семь. Теперь же… Теперь их было…шестнадцать.

Сколько же ядер было в том кристалле⁈ — ошеломленно подумал Зур’дах.

Хоть во время Поглощения он ощущал, что чужеродной Крови в нем было много, но чтобы настолько много! И ведь на каждый новый круг нужно всё большее количество крови.

Видя его удивленное лицо, Маэль не удержался от вопроса:

— Что там, что такое, Зур’дах? Мало кругов дало? Или вообще не дало? Что там?

— Да нет, дало. Много дало… Я не ожидал…

— Ну так сколько?

— Теперь шестнадцать кругов.

Челюсть Маэля отвисла и он даже ничего не сказал от удивления. Только через минуту.

— Вот же ж срань как много!

— Надо подождать. Рано радоваться. Возможно круги сойдут… Мы не знаем как точно действует эта хрень из кристалла. Возможно, эффект временный.

Хотя Зур’дах сомневался в этом. Он словно пытался оправдаться за такую удачу перед другом. И тот это прекрасно понимал.

— Интересно. — пробормотал Маэль, — Насколько ты сильнее стал?

— Скоро узнаем.

Однако взгляд Зур’даха то и дело цеплялся за оставшиеся два кристалла. Он уже хотел их Поглотить, и кровь кровожадно отзывалась на эти мысли. Но тут следовало подождать. Тело должно было привыкнуть. Как это было с самым первым ядром.

Неожиданно Зур’дах заметил небольшое насекомое, которое ползло по направлению к кристаллам. Двум, целым.

Да это же паук! — вдруг понял он.

Они так давно не встречали нигде пауков, что стало даже непривычно видеть живую особь. А этот был крупным, размером с пол ладони. Он ничего не боялся и просто как ненормальный полз к кристаллам.

Я его ощущаю? — мелькнула мысль.

Внутри возникло странное ощущение. Он чувствовал паука не как паука, а как крошечный сгусток крови. Паучьей Крови.

— А, что ты делаешь? — удивился Маэль, когда Зур’дах вытянул по направлению к пауку руку.

Тонкие нити тьмы тут же схватили паука и подтащили к гоблину. Паук барахтался, вертелся, но удрать не мог.

— Кое-что проверить хочу…

Паук завис перед ним, удерживаемый тонкими нитями тьмы, и Зур’дах прислушивался к своим ощущениям, к Крови.

Я точно раньше такого не ощущал.

Он щелкнул — и нить пронзила паука, убив в секунду. Наружу капнула кровь.

Своей волей он подхватил кровь и, капля за каплей, стал тянуть наружу. Вышел небольшой комочек черной крови, размером с горошек.

— Эм… — вопросительно взглянул на него друг.

Зур’дах сжал ладонь и одновременно давил Кровь всё больше и больше, и ее…становилось всё меньше. Все примеси, всё ненужное просто опадало на пол. Оставалась только суть. Крошечная капля паучьей Крови.

Через минуту она висела перед ним. Бесцветная. И тело Зур’даха хотело ее поглотить.

Что он и сделал.

— Это… Ты сейчас поглотил кровь паука?

Молодой гоблин прислушался к ощущениям. Да, крови в нем прибавилось, но настолько мало, что почти и не ощущалось, не знай он об этом.

— Да, поглотил. Но он был совсем слабый. На таких сильнее не станешь.

Это было…интересно…

Если он может чувствовать кровь пауков, и вот такое с ней делать…

Так я точно стану сильнее!

Глава 6

Изменения в теле действительно происходили постепенно, в течение нескольких недель. Видимо, чтобы ТАКОЕ количество новой Крови переварилось организмом, требовалось действительно немало времени. Кожа менялась кусочками, фрагмент за фрагментом. Иногда в один день появлялись большие измененные части, а в другой — совсем крошечные, но и он и Маэль следили за этим, и замечали каждый.

Обоим было интересно, как скоро прекратятся изменения, потому что только после этого Зур’дах собирался взяться за следующий кристалл. После этого Поглощения, похоже, наступила очередь его ног стать Измененными. Изо дня в день, что правая, что левая нога всё больше покрывались темными, почти черными участками кожи: такими же, как и на его руках.

— Совсем как у меня ноги будут, — хмыкнул Маэль.

— У тебя не такие черные, как мои. — заметил Зур’дах.

Маэль взглянул на свои ноги, покрытые серой кожей, которая, скорее, состояла из крохотных чешуек.

— Да, серые покрасивее будут. Черные — это почти как у дроу.

— Пффф. — фыркнул Зур’дах и продолжил есть пойманного тшарка.

— Ну зато теперь твои ноги не хрупкие как раньше, и если покроются полностью — сможешь бегать наравне со мной. Может, даже я начну бить в полную силу, не боясь что твои хрупкие ноги не выдержат.

— Тоже мне, силач, — отмахнулся Зур’дах, хоть внутри был вынужден признать, что это правда.

Ударов ног Маэля он выдержать не мог, как и многие другие дети в Ямах, а оттого использовал свои ноги друг в спаррингах с осторожностью. Смеси ядер, которой их лечили в Ямах, у них больше не было, и как ее делать они не знали.

А получить Измененные ноги было важнее и полезнее, чем любую другую часть тела. Ноги и руки — это именно то, что наносит главный урон в бою; теперь скорость ног, а значит и бега, тоже увеличится. У него оставалось еще два кристалла, которые точно изменят еще какие-то части тела, однако он собирался еще подождать. Сегодня появились черные пятна на очередном участке кожи, а значит, спешить не стоило.

Последние изменения закончились спустя две недели. За это время то тут, то там на его теле появлялись новые почерневшие участки кожи, прежде чем трансформация остановилась окончательно. Итогом Поглощения были практически полностью Измененные до паха обе ноги. Но даже так — это был очень хороший исход.

Это буквально-таки воодушевило Зур’даха. Ноги были не менее важным участком тела чем руки, и он понимал, что теперь в бою может нанести ими существенный урон. Иногда он немного завидовал Маэлю. С получением седьмого круга, ноги Маэля сделали его значительно быстрее Зур’даха. Более того, он мог колошматить ими всё, что вздумается, не опасаясь ни ран,