— Но просто прогулка мне неинтересна. Есть тут, где пробежаться.

— Наша девочка, — улыбается Камиль и поворачивает голову в мою сторону, не сводя взгляда с капли пота, что так и норовит стечь в декольте. Знаю, потому что сам туда смотрю. Дерьмо… — У тебя же будет спортивная форма?

— Для тебя только мышьяк.

— Добрый друг, — смеется Камиль и кивает Алене. — Есть такое место. Там ровно и лесок рядом, чтобы голову не запечь.

И чтобы уложить тебя прямо там.

— Тогда я переоденусь в шорты и можем выдвигаться, — растягивает она свои блядские губы и проходит мимо Камиля, который разве что не облизнулся.

Слюну подбери, придурок.

Я за Аленой, пока Камиль в раздевалку. Хватаю за локоть и шиплю на ухо.

— Ты же понимаешь, что он просто приударяет за тобой. Трахнуть хочет.

— Ну и что? — поворачивается она всем телом и льнет, обдавая пьянящим ароматом, так что ноги немеют, а сердце стучит где-то в горле. — Ты тоже хочешь… Но знаешь, в чем между вами разница?

— И в чем? — рукой убираю влажный локон с её лица, и она наклоняет голову, ластится как кошка. Ебать, останови это безумие.

— Ты можешь сделать это в любое время.

— Потому что купил?

— Потому что этого хочу я, — пожимает она тонкими плечами, пальчиками ведет вниз по груди, что сейчас взорвется от переизбытка дыхания, и ноготком безошибочно находит твердую головку через брюки. И я уже хватаю ее руку, прижимаю еще сильнее к себе и тянусь к губам, но она со смехом меня отталкивает. — Но работа не ждет. Папочка будет ругаться.

С этим и уходит, а я сжимаю челюсть, вбиваю кулак в стену и срываюсь. Бегу к машине, сажусь и почти сразу стартую. Правильно. Работа не ждет. У нее своя. У меня своя.

Дрянь. Шлюха. Сука. Но почему все это теряется в дымке похоти, стоит ей только ко мне притронуться. Тяну руку в карман и достаю кусок ткани.

Ночью это был повод зайти к ней. Но пройдя мимо двери несколько раз, я все-таки решил пойти к себе, а кончил в этот чертов клочок ткани. Но зачем, если один ее вид и улыбка снова сделали меня твердым.

Но судьба благосклонна и мне снова звонят, на этот раз Дэн. Мой заместитель.

— Ник, здорово. Помнишь здание, что ты присмотрел под завод?

— Ну?

— У хозяина совершенно неожиданно возникли финансовые трудности. Можем купить, если Юра даст денег.

Юра… Юра… Отец. Даже трахаться не могу, потому что все, что имею, принадлежит ему.

— Никаких отцов. Кредит возьмем.

— У кого?

— У отца Нади, — решаю я, вспоминая, что Эдуард был ко мне весьма благосклонен.

Глава 20

*** Алена ***

— Судя по тому, что ты взяла на прогулку Аню, трахаться мы не будем, — замечает Камиль, когда девочка, весело прыгая, унеслась вперед, а я просто наслаждаюсь высокими деревьями, что треплет ветер, как мать волосы ребенка. Улыбаюсь небу, словно ради нас разогнавшее даже намек на тучи. Слушаю пение птиц. Здесь по крайней мере они не так орут, как в джунглях. — Алена?

— Чудеса дедукции. Где ты, говоришь, работаешь? — дарю внимание Камилю, что идет рядом. Даже слишком близко, как будто это что-то изменит. Прочитал три правила пикапера и теперь уверен, что каждая девушка станет его. Дурак.

— У отца на фирме, — усмехается Камиль, так и не сводя с меня взгляда, хотя подозреваю, смотрит на обтянутую лайкрой грудь.

Побегать и снять избыток энергии не удалось. Аня попросилась с нами, а местность для нее слишком холмистая. Так что гуляем, скоро дойдем до карьера, где можно будет попрыгать с невысокого обрыва, позагорать, погулять по леску.

Камиль не самый лучший тур-оператор, но Анька загорелась, а я не стала сопротивляться.

— И чем ты там занимаешься помимо проверки работоспособности секретарш, разумеется, — спрашиваю, и он снова смеется. Пока он занят, кричу Ане, что убежала она довольно далеко. Все-таки девочку слишком долго держали на коротком поводке. Это всегда чревато. А Никиту с поводка наоборот спустили, хотя предупредили, что, убегая далеко, получать еды он не будет.

Это все, разумеется, образно, но вполне верно. Я бывала в разных семьях и видела разные модели воспитания. Идеальной нет. Родители, даже самые хорошие, так или иначе становятся причиной многих психологических проблем.

Интересно, какая у Камиля?

— Алена, давай быстрее. Там так классно! Мы должны искупаться!

— Отличная идея, — стягивает Аполлон футболку, играет мышцами груди, и я невольно засматриваюсь. Вот только лишь для того, чтобы понять разницу своих ощущений между тем, когда рядом полуобнаженный Никита и Камиль. Они почти одинаковые, разве что у первого более развиты мышцы груди, а Камиль делает упор на мясистых кубиках.

Смотреть приятно, но как на статую в музее, а вот Никиту хочется потрогать. Вылизать, укусить так сильно, как хочется укусить любимого человека. Чтобы показать всю силу чувств, которую порой не можешь высказать словами.

— Нравится?

— Конечно. Мне и сотням других людей, — поднимаю я взгляд. — Но ты, кажется, забыл, сколько мужских тел я перевидала. Мужчины для меня лишь способ заработка, но точно не предмет восхищения.

И лишь с одним это правило не работает.

— Точно. Так сколько их было?

И почему всех так интересует конкретная цифра? И что именно под ней имеется в виду.

— Ответ тебя удивит, — говорю, но снова слежу за Аней. Как близко к краю она стоит.

— Только вот не заливай мне, что мало, — хохочет он. Да что ты… — Я еще могу поверить, что твою девственность хранили достаточно долго, чтобы продать подороже. Не удивлюсь, что на каком-нибудь аукционе. Но вот в то, что не распробовали других дырок… Да ты не смотри так. Можешь убедить меня в обратном?

Могу. Только вот почему я вообще должна убеждать?

Я останавливаюсь и смотрю в холенное лицо с рьяным желанием сделать его более мужественным. Пара шрамов от женских ногтей не помешают. И все-то он знает. На все у него есть ответ.

— Все дело в том, что мы судим мир по тем порокам, которым подвержены сами, — говорю я, стараясь успокоиться. Хочется защититься, хочется закричать, что вот я не такая, как вы думаете. Но это глупость. Что, собственно, произошло? Очередная версия моей сексуальной жизни? Унижение? Попытка быть откровенным? Я оценила. Спасибо.

— Поясни, — просит Камиль, когда я отворачиваюсь и иду за Аней. Она уже возле пруда, но без нас нырнуть не решается. Ждет нас, оборачивается и машет рукой.

— Люди религиозные. Не те, что