Я сбежала от одного монстра к другому, и, похоже, этот — самый страшный из всех.

Он отталкивается от стены и выпрямляется. Его глаза смотрят на меня холодно и спокойно. Слишком холодно, слишком спокойно. Это заставляет мое сердце скакать, ударяясь о стену моей груди, когда страх парализует меня.

Мои губы раскрываются, как будто я хочу что-то сказать, но я не знаю, что сказать в первую очередь, и стоит ли вообще что-то говорить.

Я знаю его лицо, он дал мне имя, я здесь… Я знаю, что означают эти вещи. Он собирается убить меня.

Он делает шаг вперед, и солнце освещает его глаза, делая их такими яркими, что они кажутся яркими синими огнями на фоне его оливковой кожи.

Еще один шаг, и я чувствую, что отступаю назад. Еще один шаг, и я делаю еще два шага назад, не зная, куда иду и что делаю.

— Изабелла, тебе некуда бежать, — утверждает он.

— Где я? — дышу я. Мой голос звучит хрипло и так дрожит, что я едва узнаю его как свой.

— На острове, о котором мало кто знает, — отвечает он.

Сначала я думаю, что это невозможно, но я поправляю себя, свой разум. Этот человек того же типа, что и мой отец, и если он говорит, что мы на острове, о котором мало кто знает, это правда.

— Кто ты? — Я хочу знать, кто он на самом деле. Я хочу знать силу моего похитителя.

— Меня зовут Тристан Д'Агостино. Это может ничего тебе не говорить, но скоро будет… моя семья является частью Синдиката Братства.

Он прав примерно наполовину. Я уже слышала имя Д'Агостино и знаю о Синдикате. Я знаю, что они враги моего отца, который враг всем.

Я действительно в большой беде, и это моя вина. Я попросила Сашу выпустить меня.

Саша, Боже мой… когда я думаю о нем сейчас, я вспоминаю последствия, с которыми он мог столкнуться. Они все уже знают, что я пропала. Он поймет, что меня забрали.

Даже если другие думают, что я сбежала, он так не подумает. Он будет знать, что я не предала его таким образом. Это будет лишь вопросом времени, когда его обвинят, если уже не обвинили.

— Зачем ты меня забрал? — Слова срываются с моих губ как глупость, но мне нужно знать, каково мое положение. — Я не могу быть здесь. Пожалуйста, отправь меня обратно. Мой телохранитель умрет, если мой отец узнает, что я пропала.

— Я рад, что ты это знаешь, и мне не придется подчеркивать тебе всю серьезность ситуации. Мне нужно, чтобы ты сказала мне, где твой отец, — требует он, и я почти готова рассмеяться.

Это был бы не смех юмора, о нет. Это был бы сарказм.

Я качаю головой, и по моей щеке течет слеза, потому что теперь я понимаю, что действительно влипла.

— Я не знаю, где он, — отвечаю я.

Его глаза вспыхнули от ярости.

— Изабелла, я не тот человек, с которым стоит связываться. Даже немного. Я ненавижу игры и ненавижу тратить время на дерьмо. Ты его дочь, ты должна знать, где, черт возьми, твой отец.

— Но я не знаю. Я не знаю. Никто не знает. Это правда, и именно поэтому моему отцу удавалось ходить по земле как богу последние сорок лет.

Дмитрий — его правая рука, до него был Влад, человек, который был на самом деле хуже Дмитрия, потому что был психопатом.

У моего отца есть шесть человек, которые путешествуют с ним в качестве телохранителей, и они выглядят так, будто вышли прямо из ада. Все, что они делают, это охраняют. Их языки вырезаны из их ртов в знак клятвы молчать. Их единственная цель в жизни — защитить моего отца, если придет опасность.

Вот и все мои познания.

— Ты действительно ждешь, что я поверю, что никто не знает, где он? — бросает вызов Тристан. Его зубы оскалены, а руки сжаты в кулаки по бокам.

— Мне все равно, веришь ли ты в это. Это правда.

— Хватит лгать! — кричит он, и его голос отдается во мне, заставляя меня содрогаться.

— Я не лгу, — морщусь я. — Так он остается в безопасности. Обо мне тоже никто не знает, по крайней мере, не должен.

— Ты хочешь сказать, что вообще его не видишь? — Он недоверчиво смотрит на меня.

— Мы никогда не встречаемся в одном и том же месте, и большинство наших встреч проходят по видеосвязи. Я не знаю, где он. Я ничего не знаю.

— Я что, должен верить в эту чушь, которую несет дочь Мортимера Вигго? — негодует он и подходит ближе.

Во мне бурлит адреналин, и я делаю единственное, что могу — бегу.

Я бегу к двери, хватаюсь за ручку и рывком открываю ее. Мне удается выбраться в коридор, еще один каменистый путь. Я собираюсь сорваться с места и бежать, когда большая рука хватает меня за талию, и я поднимаюсь в воздух.

Я кричу и пинаюсь изо всех сил, борясь с ним.

— Отпусти меня!

— Черт возьми, скажи мне, где твой отец.

— Я ничего не знаю. — Слезы текут рекой, и паника от того, что со мной произойдет, охватывает мою душу.

Из-за его объятий этот дурацкий халат задирается по моим бедрам до такой степени, что я оказываюсь обнаженной. Любой, если здесь есть кто-то еще, мог бы увидеть мою голую задницу и все остальное.

— Отпусти меня! — воплю я. — Пожалуйста, отпусти меня. Не делай мне больно.

Я борюсь за свою жизнь. Моя жизнь мне не принадлежит, но мне всегда казалось, что пока я дышу, моя жизнь однажды станет моей.

— Скажи мне, где твой отец?

— Я не знаю, где он.

— Ты лжешь.

— Нет, пожалуйста, отпусти меня, — умоляю я.

Он несет меня обратно в комнату и бросает на кровать. Через несколько секунд он оказывается на мне, а мои руки прижаты к голове.

Монстры из мира моего отца всегда таились за углом. Теперь у одного из них есть я. У Тристана Д'Агостино есть я, и я не могу дать ему то, что ему нужно. Я даже не могу попытаться спасти себя. Я так сильно ненавижу своего отца прямо сейчас. Я ненавижу его даже больше, чем раньше.

Я ненавижу себя еще больше, когда Тристан прижимается лицом к моей щеке, и мое тело реагирует на него, сбитое с толку воспоминанием о прошлой ночи. Его теплое дыхание ласкает мою кожу, и я вспоминаю, как он танцевал