карте, и те, у кого нет координат этого места, не смогут сюда добраться. Он находится в нескольких часах езды от любого известного нам места.

Добраться сюда можно на самолете или на лодке. У нас есть самолет и яхта, на которых сотрудники будут добираться до материка.

В доме постоянно живут ровно пять человек, которые ухаживают за ним и за самим островом. Здесь никогда не было так много людей.

Я выхожу на пляж и позволяю свежему воздуху наполнить мои легкие и очистить мой разум.

Когда мой разум очищается, в него врываются воспоминания об Алиссе. Я хочу сказать, что я не из тех людей, которые цепляются за призрак человека, которого любили и потеряли.

Я все еще люблю ее. Я ищу месть и справедливость. Я всегда, всегда буду винить ее отца за то, что он сделал. Это было начало нашей катастрофы, и все не должно было так обернуться.

Ее отец никогда не нуждался в деньгах, которые он искал у человека, связанного с Мортимером. Это была жадность. Потом, как все жадные ублюдки, он не смог заплатить, когда пришло время, и в итоге продал свою дочь.

Я тоже хотел отомстить ему, но кто-то другой добрался до него раньше меня.

Спустя шесть месяцев после убийства Алиссы его тело было найдено выброшенным на берег с пулевыми отверстиями.

Его мог убить кто угодно, даже сам Мортимер. Проблема с тем, что у тебя слишком много врагов, именно в этом, и никто не знает, кто нажал на курок, когда так много людей жаждут это сделать. Отец Алиссы был по уши в долгах и был должен слишком много, чтобы заплатить. У него была проблема с азартными играми, которую он никогда не мог удовлетворить. Я заплатил два миллиона долларов, чтобы освободить Алиссу от выплаты долга. Я заплатил парню, которому он был должен, думая, что я вытащил ее из беды. Затем, за несколько недель до свадьбы, ее отец сказал ей, что Мортимер не принимает деньги. Он хотел, чтобы ее тело отдали Владу, в буквальном смысле. Самое дерьмовое в этом было то, что отец Алиссы не сказал нам, пока не стало слишком поздно. Эгоистичный ублюдок.

Честно говоря, я не мог поступить иначе.

Когда я думаю об Алиссе, я пытаюсь вспомнить, какой она была. Это позволяет мне избавиться от образа ее головы в коробке.

Я был нищим, когда мы впервые встретились. Моя семья потеряла все много лет назад, а затем мы потеряли мою мать. Тогда мы думали, что она покончила с собой. Массимо нашел ее в реке, и люди говорили, что она спрыгнула со скалы в Сторми-Крик.

Эти годы без нее были тяжелыми, и именно Алисса помогла мне их пережить. Когда мы встретились, она тоже потеряла мать. Ее мать страдала от депрессии после несчастного случая, в котором погибла младшая сестра Алиссы, и чувство вины за это заставило ее приставить пистолет к своей голове. Это была наша связь. То, что склеило нас.

Мы с братьями держимся вместе, и папа делает все возможное, чтобы заботиться о нас, но есть вещи, которые невозможно исцелить просто словами.

Нужна одна разбитая душа для другой. Вот какой была для меня Алисса.

Мы искали убежища друг в друге и полюбили друг друга, но она была дочерью придурка, который всегда жаждал большего.

Эти события привели меня сюда.

Я не могу позволить плану провалиться. Если Изабелла не скажет мне, где ее отец, все полетит к чертям.

Когда я сижу на белом песчаном пляже, в заднем кармане у меня звонит телефон.

Я достаю его, когда вижу, что это Ник.

— Привет, — говорю я.

— Привет, босс, просто проверяю, — начинает он. — Охранники думают, что Изабелла сбежала. Они начали бегать, как крысы, сегодня утром, разыскивая ее. Охранник, которого они зовут Саша, внушил им, что она, должно быть, сбежала где-то ночью.

Я думал, что Саша сделает именно это, чтобы спасти свою задницу. Я также предполагаю, что он мог знать, что Изабеллу похитили. Когда она обещала ему, что не сделает ничего глупого, она имела в виду, что не попытается сбежать. Я не наблюдал за ними достаточно долго и не слышал, как они разговаривают, но тот факт, что он выпустил ее, говорит о том, что у них отношения глубокого доверия. Я готов поспорить на все деньги, что он знает, что ее похитили.

— Лучше, чтобы они так думали некоторое время, — отвечаю я. — Как раз выиграем время.

— Я так и думал. Есть ли успехи в определении местонахождения Мортимера?

— Пока нет, — говорю я, как будто у меня в рукаве есть какой-то чертов план, как его получить. У меня ни хрена нет. — Что сейчас делают охранники?

— Скоро станет ясно, что ее похитили, и что Саша способствовал этому, позволив ей выйти из дома.

— Не беспокойся об этом. Просто следи и дай мне знать, если что-то изменится.

— Хорошо, босс.

Я вешаю трубку и смотрю на глубокое синее море. Я смотрю, как волны разбиваются о скалы, и перебираю в голове все, что может заставить Изабеллу рассказать мне то, что мне нужно знать.

Должно же быть что-то, мне просто нужно это найти.

Глава тринадцатая

Изабелла

Туман поглощает мой взгляд, быстро заполняя все вокруг. Так быстро, так густо.

Он такой густой, что я могла бы разрезать его ножом. Серость начала подниматься, как дым, поднимаясь, как будто она исходит от последних тлеющих углей, и все, что осталось, — это пепел.

И тут я вижу это. Лестницу. Я снова на лестнице в доме в России.

Сейчас я как будто смотрю фильм о себе и знаю, что делать.

Иди, чтобы случилось то, что должно произойти.

Я не могу покинуть этот мир кошмаров, пока не сделаю этого. Поэтому я иду.

Я иду, а затем бегу, когда слышу крик.

Мама…

Я останавливаюсь, когда захожу в гостиную и вижу, что моя мать лежит на земле. Мой отец стоит на коленях над ней и снова и снова наносит ей удары ножом в живот.

Крик срывается с моих губ, и я кричу снова, когда ее голова откидывается набок, и я вижу, как смотрят ее глаза.

Она смотрит на меня, но не так, будто видит меня, и она не двигается.

Кровь повсюду. На полу, на моем отце, везде.

— Мама! — кричу я и тут замечаю за спиной отца чью-то темную фигуру.

Тень… потом лицо. Лицо, которое я